Мистериум

Такой маленький, однако на его плечах лежало будущее.

Он выдержит эту ношу. Даже если он по-прежнему ел мясо и овощи с отдельных тарелок, он не согнется под тяжестью будущего.

Наконец все разговоры стихли, и каждый почувствовал: момент настал.

– Дорогой, ты готов? – спросила у Вуди Меган, взяв сына за руку.

– Готов, если остальные готовы.

– Они готовы, – сказала Меган. – Мы готовы.

Бен Хокинс подошел к Меган и взял ее за руку.

Роза Леон подошла к Бену и взяла его за руку.

Карсон Конрой взял за руку Розу.

И хотя не было надобности браться за руки, хотя это можно было сделать и стоя порознь, люди соединяли руки.

Взявшись за руки, они прошли из гостиной в переднюю.

Из передней – по коридору.

Из коридора – в столовую.

Оттуда – в кухню.

И дальше, в мастерскую Меган, где на мольберте ждала завершения картина с Вуди и оленями.

Взявшись за руки, люди стояли по всему дому.

Собаки прижимались к ногам людей.

И теперь Вуди сделал то, что ранее для него сделала Белла, показав, как это делается.

В целом мире только Вуди мог сделать это для людей.

Всем собравшимся Вуди передал способность общения по Проводу – великий дар и одновременно тяжкую ношу.

Не получи они дара, дом казался бы непривычно тихим, если не считать барабанной дроби дождя и раскатов грома.

Но для собравшихся дом был полон радостных приветствий и взволнованных разговоров.

Даже человек, глухой ко всем телепатическим голосам, почувствовал бы удивление и ощутил эмоциональные волны, бегущие от сердца к сердцу.

Позже, когда дождь прекратится, все гости разъедутся по домам.

А сейчас здесь что-то происходило.

Что касается обозримого будущего, наилучшим вариантом для собак Мистериума и их любимых человеческих спутников было просто ждать и не мешать событиям идти своим чередом.

128

Стеклоочистители безостановочно разгоняли дождевые потоки на лобовом стекле внедорожника. Их ритмичные удары напоминали звуки барабанов похоронного оркестра. В темноте, которую можно было бы назвать кладбищенской, Вербоцки вел машину от дома Букменов к дому Оксли, где четверка оставила свой багаж и труп Чарльза Оксли.

Вербоцки хотел, чтобы Родченко ехал рядом с ним на пассажирском сиденье. Так было бы легче приглядывать за этим крысенышем. Но поганец категорически отказывался садиться впереди. Он явно боялся, что на него сзади накинут удавку или угробят каким-нибудь иным способом.

Пришлось Спиру сесть впереди, а Родченко с Некером расположились сзади.

– Если они выпотрошили наши компьютеры и все это дерьмо кому-то отослали, в Рено нам возвращаться нельзя. Нам каюк, – сказал Некер, поскольку был самым глупым из четверых.

– Никакой нам не каюк, – возразил Вербоцки. – У каждого из нас припасена наличка плюс оффшорные счета. У каждого есть документы на чужое имя. В Рено мы точно не поедем. Двинем в Сакраменто, в аэропорт. Оттуда вылетим в четыре разных города. Сменим внешность. Через месяц встретимся в Майами. Начнем все заново и создадим нечто покрупнее и получше того, что потеряли.

– Золотые слова, – подхватил Спир. – Годик пройдет, все забудется. И тогда мы неожиданно вернемся в Пайнхейвен и прикончим эту шлюху вместе с ее отродьем.

– Странный это дом. Все эти собаки и вообще, – поморщился Вербоцки. – Лучше нам забыть туда дорогу.

Спир промолчал. Родченко тоже.

– А мне нравится Майами, – признался Некер. – Солнце, песочек, телки доступные.

Пытаясь говорить так, словно он оставался полноправным партнером фирмы, заслуживающим доверия, Родченко сказал:

– Надо предупредить наших парней в Рено, чтобы тоже сделали ноги.

Он имел в виду еще четверых убийц, входивших в «Атропос и компанию».

– Плевать на них, – ответил Вербоцки. – Нам для нового старта хватит и четверых. Эти четверо все равно появились позже.

– Новое дело не начнешь, если у тебя перегруз по части распределения прибыли, – сказал Спир.

– Вот именно, – подхватил Вербоцки. – Когда все завертится, придется экономить, иначе накладные расходы сожрут нас заживо. Нужно достичь стабильного притока налички, чтобы покрывать все расходы и еще оставалось на адекватную зарплату для шестерых. Тогда можно будет подумать о пятом.

– Нет покоя нечестивым, – вздохнул Спир. – Представляете, насколько было бы труднее это сделать, если бы мы платили подоходные налоги?

– Мы бы всю жизнь корячились на этого… сами знаете кого, – проворчал Вербоцки.

Подъехав к дому Оксли, они остановились в проезде. В дом вошли с фасада. Оказавшись внутри, Вербоцки позаботился о том, чтобы термостаты в гостиной, спальне и кухне были переведены из режима охлаждения в режим нагревания. Каждый регулятор он установил на сорок градусов, чтобы избежать преждевременного срабатывания детонатора. Сейчас температура внутри дома достигала шестидесяти восьми градусов[22].

Зайдя в кухню, Вербоцки подозвал к себе Родченко:

– Мы с тобой займемся выносом нашего барахла. Некер и Спир отправятся в подвал и окончательно подготовят мазутную печь ко взрыву.

– Зачем? – поморщился Некер. – Старый пердун давно мертв. Дважды его нам не убить. После всех этих штучек-дрючек чем скорее мы слиняем, тем лучше.