Мистериум

Деревянный гризли был тупицей. Может, бурые и черные медведи, бродящие по калифорнийским горам, и умели соображать, но только не гризли.

Тогда какой смысл держать в хижине скульптуру этого тупицы?

Чтобы пугать постояльцев и отбивать у них желание останавливаться в этом кемпинге?

Хотя люди жили рядом с собаками тысячи лет, многое из того, что делали люди, не переставало удивлять Киппа. Громадный деревянный гризли вызывал у него такое же недоумение, как абстрактная живопись или кольца в человеческих носах.

Хуже гризли было то, что сюда ехал Фред – брат Фрэнка Ненавистника и, скорее всего, тоже Ненавистник.

Даже высокоинтеллектуальному псу нелегко убежать из тесной клетки на «щенячьей фабрике» и спастись от цепного рабства.

Поводок, привязавший Киппа к деревянному медведю, был длиною в восемь или даже десять футов. Киппу удалось повернуться и впиться в поводок зубами.

Материал поводка был жестким, но его зубы вполне выдержат. Он стал тянуть за поводок и отчаянно жевать его.

– Что ты там еще выдумал? – рявкнул с кресла Фрэнк Ненавистник.

Умей Кипп говорить, он бы все равно не перестал жевать поводок, чтобы объяснить Фрэнку свою потребность в освобождении.

Если Фрэнк задал не риторический вопрос, он был еще глупее, чем выглядел.

– Напрасно стараешься, пес. Я умею обходиться с твоей породой.

Его зеленые глаза под кустистыми бровями сердито сверкнули. Ненавистник встал из-за стола.

Кипп зарычал, но продолжал грызть поводок.

Когда Ненавистник попытался схватить его за ошейник, Кипп повернулся к нему мордой и зарычал еще свирепее, грызя ненавистный поводок.

– Запру-ка я тебя в сортире. Посидишь там, пока Фред не подъедет.

Фрэнк Ненавистник потянулся, чтобы отвязать поводок от железного прута.

Кипп выпустил поводок из пасти и прыгнул на Фрэнка. Он не собирался кусать его, а просто хотел напугать.

Фрэнк попятился. К его запаху ненависти добавился запах злости.

Он выпростал брючный ремень, сжал его кончик в правом кулаке, оставив пряжку угрожающе покачиваться.

– Сейчас я тебя проучу, – пообещал Фрэнк Ненавистник и взмахнул ремнем.

Пряжка просвистела мимо Киппа и ударилась в деревянного медведя.

– А ну ложись! – приказал Фрэнк.

Кипп и не подумал лечь. Он зарычал и оскалил зубы.

– Ложись! Ложись, черт тебя подери! – потребовал Ненавистник.

В этот момент дверь хижины распахнулась и вошел какой-то человек.

– Эй, остановитесь! Что вы делаете?

– Не приближайтесь, – предостерег незнакомца Фрэнк Ненавистник. – Поймал вот бродячего пса. Успел одичать.

Кипп завилял хвостом, жалобно заскулил, пустив в ход весь свой артистизм, и съежился перед поднятым кулаком Ненавистника.

– Не смейте бить собаку, – сказал вошедший.

Зловоние гнева Фрэнка стало еще отчетливее, поскольку теперь распространялось на Киппа и незнакомца.

– Проваливайте отсюда, пока эта тварь вас не покусала, – сказал Ненавистник. – А я с ним уж как-нибудь сам разберусь.

– Я уйду, когда заберу мою собаку, – объявил незнакомец, вставая между Киппом и Ненавистником.

– Вашу? Он же бродячий. На ошейнике – никаких отметок о регистрации.

– Это мой пес, – повторил незнакомец и стал отвязывать поводок от металлического прута.

– Черта с два.

– Только попробуйте ударить его еще раз. Тогда, да поможет мне Бог, я обхвачу этим ремнем вашу шею и так сдавлю, что у вас физиономия посинеет.

В дополнение к чесноку, лосьону для бритья, средству для рук, дезодоранту, гигиенической помаде, моче на башмаках, гневу и ненависти от Фрэнка запахло страхом с особым кислым оттенком. То был запах трусости.

– Собаки на территорию кемпинга не допускаются, – выпалил Фрэнк. – Так было всегда, и я намерен сохранить этот порядок. В мою смену я не позволю вам разместиться здесь с собакой.

– А я и не собираюсь размещаться, Фрэнк, – сказал незнакомец, прочитав имя на кармане рубашки. – Снимите бронь на имя Хокинса.

– Если вы еще не разместились, этот пес никак не может быть вашим.

Игнорируя Ненавистника, незнакомец улыбнулся Киппу.

– Идем, приятель. Нечего нам делать на этой свалке.

Когда спаситель Киппа открывал дверь, Фрэнк Ненавистник сделал последнюю попытку утвердить свою власть:

– Он не может быть вашим псом.

– Попридержите штаны, Фрэнк, пока они у вас не свалились. Я еще не обедал, так что не портите мне аппетит.

24

Несколько минут Роза просидела неподвижно, охваченная странной паутиной удивительных эмоций. Просмотр видео с живой Дороти обострило ее горе. И в то же время ее воодушевили кадры, где Дороти и Кипп общались с помощью алфавита на стене и лазерной указки. Печаль в ее душе каким-то новым, неизвестным ей образом соперничала с ликованием. Изумление ума и восторг сердца превратились в состояние благоговейного трепета, тяжесть которого была настолько велика, что Роза не сразу нашла в себе силы встать с кресла.