Мистериум

Экран GPS-навигатора сообщал Розе, что она находится севернее Микс-Бэя и южнее городка Тахома. В ясную погоду при отсутствии пробок она бы добралась до цели за двадцать минут. В нынешних условиях ей придется проторчать здесь не один час.

Она проверила «Пайдфайндер» на смартфоне Дороти. Кипп по-прежнему находился в пределах Олимпик-Виллидж.

Может, ей стоит развернуться и поехать назад, к южному берегу озера, пересечь границу с Невадой и, двигаясь вдоль восточного и северного берегов, вернуться на шоссе 89 в Тахо-Сити? Оттуда до Олимпик-Виллидж всего какие-нибудь две мили. Но где гарантия, что со стороны Невады туман меньше? И потом, при обилии казино движение в тех местах явно интенсивнее.

Роза решила не дергаться и ждать. Быть может, дорожная служба откроет проезд раньше, чем она думает. И Кипп, быть может, благополучно переночует там, где он сейчас.

Несмотря на тяжелую жизнь, Роза не была склонна к тревожности, а лучшим способом преодоления неприятностей считала позитивное мышление и упорный труд. Дурные предчувствия, не говоря уже о разыгравшейся тревоге, отвлекали сердце и разум и только мешали в любом деле. Однако судьба Киппа была для Розы делом первостатейной важности, а его благополучие – ее святой обязанностью. Если пес погиб или оказался в тяжелой ситуации, из которой ему не выбраться, она подведет не только его, но и Дороти. И не только их. Если с этим замечательным ретривером что-то случится… Роза окажется виновной в чем-то очень большом, чему она не находила определения. У нее возникло странное ощущение: подвести Киппа было равнозначно тому, что она подведет все человечество и каким-то образом поставит под удар судьбу всего мира. Роза не преувеличивала значимость своей персоны. Совсем наоборот. Однако неопределенность судьбы Киппа с каждой минутой давила на нее все сильнее. И пока она ждала, окруженная морем тумана, ее все больше терзало беспокойство.

43

Доев десерт, Вуди поднялся, подошел к стулу матери и встал там, опустив голову. Так он выражал желание вернуться в свою комнату. Этот жест был одновременно благодарностью за еду и пожеланием спокойной ночи.

Продолжая сидеть, Меган взяла его правую руку, поднесла к губам и поцеловала. Затем притянула сына к себе, поцеловав в лоб и щеку.

Эмоциональная замкнутость не позволяла Вуди ответить таким же поцелуем, но ему нравилось, когда его целуют. Меган не расставалась с надеждой, что невидимое хранилище Вуди, полное нерастраченных поцелуев и непроизнесенных слов, однажды распахнется, и тогда она услышит, как сын любит ее, и ощутит его губы на своей щеке.

Держа его руку в ладонях, Меган сказала:

– Дорогой, ты самый лучший мальчик. Ты это знаешь? – Вуди не всегда показывал, что слышит материнские слова. Порою он вообще никак не реагировал. Но сейчас он покачал головой. – Самый лучший, – упрямо повторила Меган. – Так оно и есть. Ты лучший мальчик, каким только можешь быть, и я знаю, как усердно ты стараешься. Я люблю тебя, Вудро Юджин Букмен.

Смущение Вуди было вполне осязаемым. Он по-прежнему смотрел в пол и покусывал нижнюю губу.

– Ты почистишь зубы, сначала зубной щеткой, затем зубной нитью. Щеткой только две минуты. Как бы тебе ни хотелось чистить их десять или двадцать минут – только две. – Вуди кивнул. – Я потом загляну к тебе поправить одеяло и убедиться, что с тобой все в порядке.

Меган разжала руки. Вуди пошел к вертящейся двери. Не вприпрыжку, не поскакал на одной ноге, что было бы вполне свойственно одиннадцатилетнему мальчишке с избытком энергии. Он тяжело ступал, словно маленький старичок. Вуди был не просто маленьким, уязвимым пленником особенности своего развития. Он был гением с высоким коэффициентом интеллекта. Цепи аутизма сковывали его, сдерживали его многообещающий потенциал. Чтобы не расстраиваться, Меган не позволяла себе думать о том, какую подавленность испытывает Вуди.

Встав, она подошла к пульту возле задней двери. Давая Вуди свободу перемещения по дому, Меган перевела сигнализацию в домашний режим, включив датчики дверей, большинства окон и все сенсоры, реагирующие на битье стекол. Выключенными остались только датчики движения. Окна второго этажа, куда было трудно добраться с земли или с крыши крыльца, вообще не были снабжены сигнализацией.

44

Вуди переоделся в пижаму и отправился в ванную, где чистил зубы ровно две минуты. Затем настал черед зубной нити. Особенно тщательно он водил ею вокруг зубов с пересаженной десенной тканью, доставшейся ему от мертвеца.