Мистеры миллиарды

Стремясь запутать следствие и представить совещание в «Карусели» чуть ли не невинной встречей закадычных друзей — ничего себе друзья: кабатчик и владелец сомнительного заведения, желтый журналист, страж порядка и «богатый нефтепромышленник», — Руби на следствии поначалу утверждал, что никакой связи между этим совещанием и предстоящим приездом президента не было, но под конец заврался и стал противоречить сам себе. Однако никакими клещами у него невозможно было вытащить подробности об этой внезапно всплывшей и важнейшей детали — кто же этот таинственный «богатый нефтепромышленник», что его привело в сомнительное заведение в компанию темных личностей, какое отношение имеет он к Джеку Руби и подозрительной секретной встрече за неделю до преступления. «Тайна, окружающая нефтепромышленника, — заявила газета «Нью-Йорк джорнэл Америкэн», — еще не разгадана, и она давит на совесть тех, кто хочет, чтобы в полном и всестороннем расследовании одной из величайших в американской истории трагедий ни одного вопроса не осталось без ответа».

Пока что следствие оставило этот вопрос без ответа. Не будем показывать пальцем и мы, прямых улик все еще нет, но, с точки зрения автора этих строк, отнюдь не исключено, что они появятся. Впрочем, судя по всему, кое о чем догадываются, причем с первых же часов после убийства президента, и те, кому сие ведать надлежит в Америке. Догадываются и помалкивают.

Почему я думаю, что догадываются? Извольте. Вот что произошло всего несколько часов спустя после того, как раздались роковые выстрелы. Еще тело скончавшегося президента находилось в далласском госпитале, еще его вдова, потрясенная горем, не сняла обрызганного кровью мужа костюма, еще не была обнародована наспех сварганенная официальная версия об убийстве, еще метались по улицам Дэлласа полицейские и переодетые детективы, а агенты всемогущего ФБР уже стучались в наглухо запертые двери особняка Гарольда Ханта на далласской окраине.

Нет, они явились сюда не для того, чтобы арестовать миллиардера.

Миллиардеров в Америке не арестовывают. Они пришли в хантовский дом даже не для того, чтобы задать ему кое-какие вопросы, хотя такие вопросы для любого элементарного расследования были просто необходимы. Полные почтительного благоговения, они явились сюда для того, чтобы предложить Ханту немедленно под покровом ночной темноты скрыться из города.

Обратите внимание: сотрудники всеведущего ФБР явились не куда-нибудь. Еще в тот момент, когда обстоятельства, мотивы и исполнители убийства были не названы, агенты ФБР прямым ходом направились к Ханту, но не выяснения истины ради, не возмездия для, а исключительно по причине беспокойства за драгоценную безопасность нефтяного короля — дескать, мечтаем предостеречь. Не проявив рвения и даже простого выполнения своих обязанностей в деле обеспечения безопасности президента США, молодчики Эдгара Гувера проявили сверхрвение и чудеса оперативности, обеспечивая сохранность владыки нефтяной империи.

Одним словом, той же ночью специальным самолетом Гарольд Лафайет Хант с чадами и домочадцами отбыл в город Балтимор, где в течение многих недель после убийства Кеннеди под недреманной охраной полицейского ока, в обстановке строжайшей тайны и секретности пережидал бурю. Факт этот мало кому известен даже в Америке и тем более разителен!

Согласитесь с тем, что любые широко растопыренные пальцы, сквозь которые и по сей день служащие американской Фемиды стремятся рассматривать далласское преступление, не дают возможности этот необъясненный факт отнести ко все тому же разряду мнимых случайностей. Честно говоря, даже если бы не было многого другого, уже одного этого факта достаточно для того, чтобы всерьез задуматься как о роли Гарольда Лафайета Ханта — техасского владыки и миллиардера в заговоре против президента, так и о деятельности в этом случае гуверовского Федерального бюро расследований, об их связях, целях, мотивах и ответственности в далласском преступлении.

...Прошло пять лет. Страсти, вызванные убийством президента, стали постепенно затихать. То, что в момент, когда было совершено преступление, заставило содрогнуться, было воспринято как нечто экстраординарное, потеряло остроту психологического воздействия, приобрело некий хрестоматийный лоск, стало еще одним событием, о котором школьникам рассказывают на уроках истории, хранящей в своих анналах многое казавшееся когда-то людям невероятным, волновавшим и потрясавшим, а ныне воспринимаемым как общеизвестное и привычное...