Мистеры миллиарды

То же самое в значительной степени можно сказать и о Линдоне Джонсоне. С той лишь разницей, что Хант, возникнув вне Техаса, превратился в техасца уже в зрелую пору, а Джонсон вышел из Техаса, хотя большую часть своей жизни обретался в Вашингтоне. Но как личность, как политик он сформировался именно здесь. И неистребимый отпечаток Техаса, его ухваток, традиций, образа мышления, манера выражать свои мысли, даже певучий, с растягиванием слов техасский говор — все это он сохранил на всю жизнь.

* * *

Нечего удивляться, что проявляющий немалый интерес к рычагам государственной власти Хант много лет назад, в бытность Джонсона в сенате, обратил свое внимание на этого честолюбивого цепкого политика, стал ему помогать, поддерживая его в борьбе за власть.

Это обстоятельство по вполне понятным причинам привлекло к себе особое внимание после того, как президент Кеннеди был убит, и не где-нибудь, а именно в Техасе. Когда поползли первые слухи о возможной причастности Ханта к заговору, во многих головах стала выстраиваться логическая цепочка: Хант, поддерживавший Джонсона в борьбе против Кеннеди на съезде демократической партии в 1959 году, тот же самый Хант, по его собственным словам, уговоривший колебавшегося Джонсона принять предложение Кеннеди о вице-президентстве. Наконец, опять же Хант, причастный к заговору против президента, знающий, что в случае смерти главы государства его пост по конституции автоматически занимается вице-президентом.

Целый ряд американских исследователей квалифицировал убийство в Далласе как государственный переворот.

Политический писатель Иохим Йостен в своей книге, названной им «Темная сторона Линдона Б. Джонсона», прямо заявляет, что убийство в Далласе являло собой государственный переворот.

«Цель этого государственного переворота, — утверждает Йостен, — этого расстрела президента специально созданным отрядом стрелков, этого чудовищного убийства беззащитного человека, которого заманили в западню, преданного на смертном одре его ближайшими друзьями и официальными телохранителями, состояла в том, чтобы посадить в Белый дом вице-президента Линдона Б. Джонсона. Такова вкратце «далласская загадка».

Подробный разговор о далласском убийстве у нас впереди. Но надо сказать, что дело это отнюдь не так просто, как это представляется, к примеру, авторами имевшего в Америке большое хождение анекдота: «Скажите, вы не знаете, почему Линдон не занимается сейчас своим любимым делом — стрельбой куропаток в Техасе? Очень просто. Освальд не вернул ему его ружье». Повторяю, дело обстоит отнюдь не столь примитивно и вряд ли обоснована попытка представлять Джонсона непосредственным участником заговора.

Однако сам по себе факт хождения по Америке такого рода анекдотов, появление книги вроде написанной Йостеном — а она не единственная — трудно считать случайным, равно как объяснить случайным совпадением убийство президента Кеннеди именно в Техасе, где, после того как Кеннеди скончался в далласском госпитале, Линдон Джонсон получил президентскую власть. У нас еще будет случай поговорить о многих необъясненных по сию пору обстоятельствах, связанных с гибелью президента, с событиями, последовавшими за этим, о том, что назначенная президентом Джонсоном специальная комиссия, расследовавшая далласское убийство, в ходе следствия игнорировала многие из весьма существенных фактов. Здесь мне хотелось бы только рассказать, что по этому поводу думает сам Линдон Джонсон.

Я имел случай спросить его об этом, побывав на техасском ранчо президента уже после того, как он перебрался туда из Белого дома на постоянное жительство. Удалившись от дел, бывший президент, по словам всеведущей «Нью-Йорк тайме», больше всего интересуется тем, что напишут о нем историки, как будет оценено его президентство.

Автор этих строк уже некоторое время работает над книгой, немалое место в которой занимает деятельность 36-го президента Соединенных Штатов.

Одним словом, когда, приехав в Соединенные Штаты, я обратился к бывшему президенту с вопросом, не мог ли бы он принять меня для беседы, пришло письмо с приглашением посетить его на техасском ранчо.

Стояли ясные, но прохладные дни поздней осени 1969 года. Наша машина шла по необычно для Америки пустынной автостраде.

Вокруг расстилались бескрайние прерии, кое-где всхолмленные, с уже пожухлой травой, гряды камней, низкорослый колючий кустарник.

И хотя мы находились на самом юге страны, суровый ландшафт этот нимало не напоминал ни солнечную Флориду с ее вечнозеленой растительностью и раскидистыми пальмами, ни синенебую Калифорнию с бесконечной перспективой апельсиновых и лимонных рощ.