Мистическая Прага

Минералогии как науки в то время не существовало, и знания людей ограничивались методами добычи руды и извлечения из нее необходимых компонентов. Неудивительно, что Рудольф очень высоко ценил камни, на поверхности которых были ясно видны некие отпечатки, напоминавшие естественные объекты, такие как облака, болота, реки, города, животные, буквы алфавита, растения и даже лики святых. За подобные образцы, за магниты, которые называли «громовыми камнями»[20], а также за камни, каковые, как считалось, могли сами собой расти, лежа на полках в кабинете, император платил цену, которая зачастую была больше цены великолепных изумрудов, сапфиров, опалов, топазов, жемчуга и бриллиантов, составлявших действительную роскошь его коллекции. Среди ценных диковинок был череп, вырезанный из желтого агата, и кувшин из хрусталя, купленный Октавио Мицерони за восемь тысяч талеров, и чаша из того же прозрачного материала, оцененная в двенадцать тысяч талеров и до сих пор хранящаяся в королевском музее Вены.

Йозеф Сватек, богемский историк, из трудов которого мы многое почерпнули для этой книги, сравнивает «кунсткамеру» Рудольфа с довольно безалаберной коллекцией музея Барнума в Нью-Йорке. Помимо упомянутых экспонатов там можно было встретить мумии и египетские украшения, предметы быта американских индейцев, чучела птиц и птичьи яйца со всех концов света, поделки из слоновой кости всех форм, размеров, а также выдающегося качества маленький серебряный алтарь, украшенный золотом, всяческие часы, обширнейшее собрание древнего оружия и доспехов (частично все это сохранилось в музее Вены), огромное венецианское зеркало из полированного металла, тысячи монет и медалей, камеи, восточный фарфор, бронзовые фигуры, античные вазы, гипсовые статуэтки, мраморные статуи и картины маслом. Возможно, самым известным из сокровищ была статуя Илионея, сына Ниобы, приобретенная Иоганном фон Ахеном у еврейского купца в Риме за тридцать четыре тысячи дукатов; ее создание приписывают Скопасу; во времена Рудольфа она была в отличном состоянии, но из-за небрежного отношения к ней потомков от статуи остался лишь торс, который в 1782 г. извлекли из темных подвалов замка, где он хранился все это время, и продали на аукционе за пятьдесят один крейцер — это примерно тринадцать центов в пересчете на современные деньги.

Картины украшали стены комнат, заполненных перечисленными объектами, и, строго говоря, никакой «картинной галереи» не существовало, а было не менее семисот шестидесяти четырех холстов работы Рафаэля, Корреджио, Павла Веронезе, Леонардо да Винчи, Джулио Романо, а также лучших художников испанской и фламандской школ. Часть из них в 1580 г. была перекуплена галереей Имхофф в Нюрнберге, в частности, «Святой Варфоломей» Рафаэля, «Бахус, Диана и Венера» Париса Бордо из Вены, «Авраам, Сара и Хагар» фон Пентца и «Сожжение Содома и Гоморры» Дюрера вместе с его книгой набросков. Стоит отметить, что коллекция Рудольфа была очень богата работами Альбрехта Дюрера, и император предпринимал все меры для их защиты: картина «Пир розенкрейцеров», написанная в 1505 г. для церкви Святого Варфоломея в Вене и купленная Иоганном фон Ахеном за огромную сумму, была перенесена через Альпы на плечах четырех верных и отважных слуг, благодаря чему великолепно сохранилась.

Все эти великолепные картины размещались в замке без всякой системы, и редко случалось так, чтобы к картине была прикреплена табличка с именем ее создателя, хотя зачастую были отмечены места, где они были написаны. Никто не позаботился о том, чтобы висящие на стенах шедевры были подобающим образом освещены или размещены так, чтобы на них удобно было любоваться. Было неясно, каков возраст той или иной работы и к какой школе она принадлежит, Когда один зал или коридор наполнялся до отказа диковинками и картинами, открывали соседний и точно так же заполняли его неупорядоченными коллекциями. Следует, тем не менее, заметить, что все это происходило не по вине Страды, Иоганна фон Ахена и других, — во всем этом беспорядке повинна была главным образом воля императора, который считал сокровища своей собственностью, а потому не рассматривал их как возможный источник чужого восхищения или тем более обучения. Рудольф пригласил множество художников, чтобы они украсили дворец и написали для него картины, но все эти художники вынесли не слишком много из созерцания шедевров старых мастеров и не оставили сколь-нибудь значащих следов своего пребывания при дворе. Напротив, некоторые из них в ответе за варварское уничтожение старых фресок в замке Карлштайн, поверх которых они изобразили своими грубыми кистями библейские сцены полуварварского содержания, а один из неизвестных мастеров «украсил» Деву Марию сиянием, которое покрывало часть ее фигуры какой-то пошлой золотой бахромой.