Дионисий говорит о том же, что и Будда, который называл это
На Востоке еще никто не комментировал Дионисия — возможно, я буду первым, потому что восточное эго убеждает жителей Востока в том, что лишь они одни духовны, лишь они одни покорили Эверест сознания. Это не так. Я встречал многих, кто достиг той же вершины. Дионисий относится к их числу. Он — будда, он — джайн, равный им по высоте, глубине, качеству и временами даже их всех превосходящий, поскольку ни один будда еще не говорил: «…так ты можешь невольно прийти к богу».
Существует несколько драгоценных, редких, уникальных изречений, которые никогда раньше еще не произносились. Ни один будда не говорил об этом опыте как о прозрачной тьме,
Над словами Дионисия стоит медитировать. Слушайте его сутры, погружаясь в молчание, медитируйте над каждым его словом. Если у вас появится хотя бы малейший проблеск
Глава 2
Бог — чревовещатель
Я делаю это каждое мгновение… да, даже сейчас. И не в метафорическом, а в самом что ни на есть прямом смысле. Пение и танец для меня означают гораздо больше, чем понимаете под этими словами вы. Ваше понимание очень ограниченно, мое — необъятно. И это не метафора, оно поистине необъятно, безгранично.
На самом деле, как только вы осознаете свою собственную сущность, вы больше не можете заниматься ничем другим — только петь, танцевать и праздновать. До этого момента ваши песни далеки от подлинного пения, ваш смех далек от подлинного смеха. Скорее, это даже полная противоположность.
Однажды Фридриха Ницше спросили: «Почему вы все время смеетесь над такими пустяками, над которыми и смеяться-то не стоит?»
Ницше стал очень серьезным и сказал:
Его высказывание я считаю чрезвычайно важным. Оно относится к вам — ко всем, кто не стал Буддой, Христом, Кришной. Вы смеетесь лишь затем, чтобы скрыть свои раны; вы поете, чтобы позабыть о слезах, и устраиваете праздники, потому что ваша жизнь полна несчастий. Чем вы несчастнее, тем больше вы ищете поводов для праздника, так как это единственный способ отвлечься от страданий.
Мой смех, моя песня, мой танец в основе своей отличаются от ваших. Я смеюсь потому, что в моем сердце нет ничего, кроме смеха; мой смех не служит прикрытием. Я пою потому, что ничего другого мне не остается: мое пение — это мое дыхание. Я ничего не делаю, это происходит само собой. Остановиться невозможно, даже если я захочу. На самом деле нет ни того, кто это делает, ни того, кто бы мог остановиться.
Но я расскажу вам анекдот…
Каждый день в бар приходил какой-то человек с коробкой под мышкой. Он спрашивал виски, выпивал его и уходил.
Через некоторое время бармен решил выведать, что у него в коробке, в обмен на бесплатную выпивку.
Мужнина открыл коробку. Внутри оказалась маленькая блоха. Она пела, и крохотный жук аккомпанировал ей на фортепиано. Бармен глазам своим не верил.
Когда владелец коробки на следующий день зашел в бар, бармен предложил ему еще одну бесплатную выпивку, потому что хотел снова послушать певицу-блоху и пианиста-жука.
Любопытство все больше разбирало бармена, и каждый день он желал видеть представление в обмен на стаканчик виски бесплатно.
В конце концов, не в силах больше сдерживать любопытство, он предложил ящик лучшего виски за секрет маленьких артистов.
Посетитель немного подумал и согласился. Он снова открыл коробку. Блоха подпрыгнула и запела, а жук подыгрывал ей на фортепиано. Посетитель сказал; «Секрет в том, что поет вовсе не блоха Просто жук — чревовещатель!»
На самом деле, вовсе не я пою, танцую и вытворяю разные фокусы. Секрет в том, что бог — чревовещатель!