Мистические истории. Абсолютное зло

После завтрака, покончив со стиркой (я помогала Джейн, хотя она была против), я грелась на солнце, играла с Пердитой, кормила свиней и кур, забавлялась с козой. А часа через два приторачивала к поясу узелок с ланчем, снова прыгала в седло и не возвращалась до самого вечера. Спешившись, принимала солнечные и воздушные, а временами и морские ванны, одежду же обычно накидывала не раньше, чем приходило время возвращаться.

Через несколько дней я покрылась с головы до ног золотистым загаром и стала походить на индианку.

Почему бы не жить так и дальше? Мысль о возвращении в Бостон была невыносима! Я полностью слилась с природой.

Однажды вечером, когда Пердита уже спала в кроватке, мы с Джейн сидели у очага, где пылал подобранный на берегу лес. Все было тихо, только глухо и негромко шумел прибой, и тут откуда-то издалека до меня долетел странный вибрирующий звук. Джейн слегка пошевелилась, однако не оторвала глаз от вязанья. Звук повторился.

– Разве на острове есть собаки? – спросила я.

– Не обращайте внимания, мисс Клемм, – сказала Джейн, как будто смутившись. – Чайки, наверно.

Эта отговорка возбудила мое любопытство. Подобные звуки не может издавать никакая морская птица. Вспомнились койоты, которых мне случалось слышать по ночам на пустынном западе, но это были не они! Это была одичавшая собака. Но как она сюда попала? Ее привезли, а это значит, что на острове кто-то побывал, и меня это обеспокоило. Конец моей свободе!

Звук донесся снова, на этот раз он был слабее.

– Я решила просто не обращать внимания, – повторила Джейн. – Моя мать, а она родилась в Ирландии, часто рассказывала нам про банши[59]. Думаю, это что-то похожее. Ничего другого – только звуки. В первый раз я их слышала после смерти Тома!

– После? Не до?

– Нет, мисс, и, если вы не против, я не хотела бы об этом говорить. Чем больше о таком думаешь, тем чаще оно случается.

– Я полагала, Джейн, вы разумный человек! О банши мне известно все; но мы не дети… мы женщины, и мы здесь одни. Дикая собака может загрызть ваших свиней или кур. Кроме того, где собака, там и человек недалеко. Зверя надо выследить и застрелить, и завтра я этим займусь! – добавила я, вспомнив про револьвер, лежавший у меня на дне сундука. – Она жутко воет, а кроме того, пока она здесь, я не чувствую себя вольготно.

Джейн вздохнула и продолжила вязать; той ночью нас больше ничто не беспокоило. На следующее утро задул северный ветер, принесший с собой ливень, и перед завтраком я не поехала кататься. Когда дождь ненадолго прекратился, я вышла и у калитки, что со стороны моря, встретила Пердиту, всю в слезах.

Вместо объяснения она показала на могилу Тома Дакворта, находившуюся за забором, в тридцати ярдах к югу. Могила была обнесена оградкой, и Джейн посадила там цветы.

Однако ночью случилась беда. Кто-то вырвал цветы, разбросал вокруг и проделал углубление, словно пытаясь разрыть могилу. Отметин от лопаты или кайла не было, но другие следы безошибочно указывали: здесь побывал тот зверь, чей вой слышался накануне вечером. Пердита вышла нарвать цветов, увидела разоренную могилу и зарыдала от горя и негодования.

Я предпочла бы скрыть происшедшее от Джейн, но та услышала плач ребенка, вышла из кухни, вытирая руки о передник, и застала картину осквернения. С гримасой ужаса на высохшем лице она застыла на месте и наконец произнесла дрожащими губами:

– Я думала, у меня на свете нет врагов!

– Какие враги? Это чертова собака! – крикнула я в гневе. – Хватит выдумывать всяких врагов, заодно с банши. Эту зверюгу давно нужно было пристрелить.

Но Джейн уже нарушила молчание, и теперь суеверные страхи полились из нее потоком. Завывания, сказала она, начались вскоре после смерти Тома – и это воет злой дух! В осквернении могилы она увидела лишнее тому доказательство. Однажды, по ее словам, ей случилось ночью выйти за ограду, чтобы подобрать юбку, которую сдуло с бельевой веревки, и эта тварь бросилась на нее из темноты! Ни у чайки, ни у ястреба, ни у кого из смертных созданий нет такого размаха крыльев!

Джейн не бралась судить об этих тварях: то ли это духи непогребенных жертв, которых смыло волнами и унесло в море перед тем, как судно уткнулось в грунт; то ли враги бедняги Тома, озлившиеся за что-то, что он совершил еще в бытность простым матросом; то ли они связаны с прошлым Пердиты, чье появление можно отнести к истинным чудесам; то ли ополчились отчего-то на самое Джейн.

Словом, к моему удивлению, старая школьная учительница показала себя жертвой самых отъявленных суеверий, глухой и к доводам разума, и к насмешкам. Все, что мне оставалось, – это застрелить собаку и продемонстрировать Джейн труп.