Мистические истории. Фантом озера

Внизу, в деревне, имелась тогда небольшая таверна, которую держал старик по имени Петер Росскопф, и юноши сделали ее своей штаб-квартирой. В первый же вечер они стали вытягивать из хозяина таверны все известные ему легенды и истории о привидениях, относящиеся к Брикслеггу и окрестностям, и тот, будучи человеком словоохотливым, с огромной радостью засыпал их сведениями о замках, что изобилуют у края долины Циллерталь. Разумеется, старик верил каждому своему слову, но как же он был поражен, когда вслед за особенно жутким повествованием о замке Кропфсберг и разгуле привидений в его башне старший юноша (звали его Руперт, а фамилию я забыла) преспокойно заявил: «Ваша история – в самый раз. Завтра мы собираемся переночевать в башне замка Кропфсберг, а вас попросим снабдить нас всем, что может при этом понадобиться».

Старик едва не взорвался.

«Что вы за дурни такие? – заорал он, выпучив глаза. – Говорю же, в башне является дух графа Альберта!»

«Затем мы туда завтра и собираемся. Хотим свести знакомство с графом Альбертом».

«Но там уже однажды кое-кто останавливался, и наутро его нашли мертвым».

«С его стороны очень глупо, но мы вдвоем, и у нас с собой револьверы».

«Но говорю же, это дух! – почти выкрикнул хозяин гостиницы. – Разве духи боятся огнестрельного оружия?»

«Не важно, чего они боятся; важно только, что мы не боимся духов».

И тут вмешался младший юноша – его звали Отто фон Кляйст. Я запомнила его имя, потому что так же звали моего учителя музыки. Он не постеснялся выругать бедного старика, сказал, что ни граф Альберт, ни Петер Росскопф не помешают им провести ночь в Кропфсберге, а старику хорошо бы воспользоваться этим случаем, чтобы заработать денег.

Короче говоря, юноши так обсмеяли старика, что он пошел у них на поводу и утром, тревожно вздыхая и качая головой, принялся готовить все потребное для того, что называл про себя их самоубийством.

Вам известно, в каком состоянии находится замок сейчас: ободранные стены и обрушенные своды. Не далее как два-три года назад сгорело все, что еще оставалось: несколько юных безобразников, явившихся из Йенбаха поразвлечься, устроили там пожар. Но во времена визита охотников за привидениями, хотя два нижних перекрытия свалились в подвал, третий этаж еще держался. Между крестьянами ходили толки, будто он достоит в целости до самого Страшного суда, ведь именно из верхней комнаты нечестивый граф Альберт наблюдал в свое время, как горит вместе с заточенными гостями его огромный замок, и там же затем, облачившись в средневековые доспехи, принадлежавшие его предку, первому графу Кропфсбергу, накинул себе на шею петлю.

Никто не осмелился к нему притронуться, и он провисел двенадцать лет; не единожды за эти годы случалось юным и взрослым искателям приключений, взобравшись по лестнице башни, глазеть сквозь щели в дверях на призрачную стальную фигуру, внутри которой постепенно обращалось в прах, из коего оно и вышло, тело душегуба и самоубийцы. В конце концов фигура пропала, куда – никто не знал, и следующие двенадцать лет комната простояла пустой, за исключением старой мебели и истлевающих занавесок.

Таким образом, вскарабкавшись по лестнице, двое юношей застали в проклятой комнате совсем не ту картину, что в наши дни. С той ночи, когда граф Альберт сжег замок, помещение сохранило прежний вид, и лишь от подвешенных доспехов с их жутким содержимым не осталось ни следа.

За все сорок лет не нашлось желающих пересечь порог и, судя по всему, ни одной живой души в зловещей комнате не побывало.

У боковой стены помещалась кровать черного дерева, с дамастовым пологом в гнили и плесени. Постель была безупречно застелена, на покрывале лежала переплетом вверх открытая книга. Прочая обстановка ограничивалась несколькими старыми стульями, резным дубовым сундуком и большим инкрустированным столом, заваленным книгами и бумагами. С краю стояли две или три бутылки с темным осадком на донышке, в единственном стакане также виднелись следы вина, налитого туда почти полвека назад. Шпалеры на стенах позеленели от плесени, но прорех и потертостей на них не было; за сорок лет в комнате накопился толстый слой пыли, однако другого ущерба интерьер не претерпел. Мебель не затянута паутиной, не изгрызена мышами, на подоконниках, под окнами с ромбической разбивкой, ни мухи, ни мотылька: казалось, все живое было изгнано отсюда полностью и бесповоротно.

Посетители с любопытством оглядели комнату, наверняка испытывая при этом некоторый трепет и даже страх, в котором не хотели признаваться; не выдавая свою инстинктивную тревогу, они молча поспешили навести в помещении хотя бы относительный порядок. Они решили ограничиться самым необходимым и потому приготовили себе постель в углу из взятых в таверне белья и матрасов. Сгрузив на сорокалетней давности золу в огромном камине изрядную кучу дров, они воспользовались древним сундуком вместо стола и выложили на него атрибуты приятного вечера: еду, две-три бутылки вина, трубки, табак, а также шахматную доску, неизменно сопровождавшую их в путешествиях.