Мистические культы Средневековья и Ренессанса

Карпократ, чтобы найти происхождение зла, подогнал иудаизм под христианство, и суждения Востока под греческие философские системы; этот эклектизм, казалось бы, сделал свою систему почти космополитической. Исходя из воззрений этого сектанта, Иисус Христос, сын Иосифа и Марии, был намного более, чем всякий другой смертный, наделен энергичной душой[213]. Души, изначально являвшиеся небесными и чистыми, были подчинены телам лишь для того, чтобы забыть Бога. Фатальное забвение снизошло в телесный мир, где души подчинялись ангелам-творцам этого телесного мира. Вот почему Иисус Христос, обладая душой сильной закалки, сопротивлявшейся этим ангелам, смог освободиться от телесного мира, чтобы вернуться в свое небесное отечество. Та же милость полагалась душам, которые бы подражали Иисусу Христу[214]. Эти идеи приближались к христианскому спиритуализму, но нашлись сторонники Карпократа, исказившие его систему, считая, что нужно было в той же мере почитать и ангелов творцов: они придерживались мнения, будто душа должна платить как бы долг телесным связям, чтобы раньше освободиться от них. Из этого ложного посыла следует, что дела похоти не только позволительны, но и предписаны; отсюда добрые и злые действия безразличны по своему естеству, или скорее нет ни добрых, ни злых деяний[215]. Василидиане еще больше усовершенствовали этот мистицизм: они выделяли совершенных, чьи души были настолько возвышены над материальным миром, что чистота никак не могла в них исказиться из-за всякого чувственного сладострастия[216]. Стоит ли удивляться наибольшей развращенности нравов среди этих странных сектантов, и становится понятным, почему Святой Иероним называет Василида господином распутств[217].

К середине II века появился Валентин, иудейского происхождения, рожденный в Александрии[218]. Он замкнул круг эклектизма Василида. Находясь в замешательстве, как и последний, производить зло от одного и того же творческого начала, он вообразил поначалу в материи части различного характера: одни – правильные; другие – неправильные и несовместимые между собой. Бог образовал благодаря содействию первых правильные тела; но поскольку он пренебрегал другими, они внесли беспорядок в мироздание[219], который необходимо стало устранить, и именно системой эманаций Валентин объясняет это великое событие сверхъестественного порядка. Согласно этому пестрому сектанту, вобравшему в себя христианский, персидский и греческий эклектизм, вечность и непостижимость характеризуют Верховное Существо[220]; эоны или эманации того же самого естества, что и Верховное Существо[221], исходят от него как свет исходит от солнца. Для своего проявления, пребывая бесконечные столетия в покое и тишине[222], Верховное Существо использовало свою мысль[223], и первая проистекшая из него эманация была премудрость[224]; женский эон или аналог мужского эона[225], и первый эон или перворожденный эон творения есть Иисус[226]; однако, не желая делать смертным существо, исшедшее от Бога, поскольку мы все умираем, Валентин признавал Высшего Христа, соединившегося с эоном Иисусом во время земной миссии этого Спасителя людей[227].