Мистический андеграунд

– Я все-таки введу тебя, брат Касьян, в мистический андеграунд, но для этого должны совпасть три измерения: Время, Место и Люди. Видишь ли, Петрович более удачлив, чем ты, поэтому он и попал в роскошную алхимическую ситуацию, хотя, к сожалению, так и не извлек из нее пользы. На этот раз события будут разворачиваться спонтанно и потребуют от тебя импровизации и легкости. Но только не надейся, что здесь тебя будут окружать утонченные мистические дамы, с которыми ты так и мечтаешь завести роман. Сегодня вечером мы с Феей идем к Казьмину, мистически одаренному ученику известного художника Василия Ситникова. Я могу взять тебя с собой, но там не будет летучих девушек, которых ты бы мог поедать глазами. Наоборот – тебе придется вдохновлять утомившихся эзотериков живее ползти к небу.

– Я на все согласен, – сказал я, – только не бросайте меня. Я обещаю, что при первой же возможности заработаю денег не только на себя, но и для всех.

– Чем больше ученик обещает, тем он меньше делает, – усмехнулась Фея.

В восемь вечера мы приблизились к банальной серой пятиэтажке.

– Художнику, к которому мы идем, – говорил Джи, – удается поддерживать постоянную связь с тонким планом.

На долгий звонок Джи дверь открыл человек с правильными чертами лица, умным взглядом, весь распрямленный и, как мне показалось, манерный. В аристократической руке он держал тонкую кисть.

– Заходите, заходите – улыбнулся он, – я вас давно жду.

Он горячо пожал руку Джи и нежно прикоснулся губами к щеке Феи.

– Хоть бы раз увидеть тебя без кисти, – певуче сказала Фея.

– Будь неладен тот день, когда я решил стать художником, – ответил он.

"В этом мистике не хватает внутренней силы и устремления к Абсолюту, – определил я. – Напрасно Джи мне его так расхваливал – он не пойдет за нами".

– Эх ты, бестолковая голова, – прочел мои мысли Джи. – Мы, подобно пчелам, опыляем разные растения, стремящиеся к Небу. Позаботился бы о том, чтобы передать ему огонь своего сердца, – а ты хочешь, чтобы все пламенели, как ты.

Я стал ходить по огромной мастерской, переделанной из обычной квартиры. Она была пуста – только рояль и мольберт. Я долго рассматривал картины, на которых были изображены тонко выписанные кресты. Каждый из них состоял из мельчайших цветных точек, и ни один не был похож на другой.

– Эта манера письма называется пуантилизм. Казьмин работает в технике "сухой кисти", которую передал ему Ситников, – заметила Фея.

Картины производили ошеломляющее впечатление – у меня сразу сместилось восприятие, и я перенесся в неведомое мистическое пространство. Когда я очнулся от мира волшебных крестов, в квартире уже собралось много незнакомых людей. Я присмотрелся к их озабоченным лицам – таким же, как у людей на улице – и сразу спустился с небес на землю.

"Господи, и это московские эзотерики! – пронеслось у меня голове. – Ведь с этими полумертвыми людьми не то что к Богу, но даже в соседнюю пивную глупо направляться".

– Как вы можете отдавать огонь своего сердца этим аморфным душам? – спросил я у Джи. – Это так же безнадежно, как работа по озеленению Луны.

– Я вижу, ты хочешь поедать только вкусные части школьного пирога. Ты любишь брать, но в этот раз тебе придется отдать искру своего сердца. Многие из этих людей долгие годы посвятили изучению книг Штейнера и Гурджиева. Я обещал в этот вечер ответить на все их вопросы. Сможешь ли ты передать им свои мистические переживания?

– Эту серость уже ничем не вдохновишь, – вздохнул я.

– Ты ведь знаешь: в Тибете адепт, по заданию Учителя, должен был огнем своей души отогреть мертвеца. Если тот оживал – то ученик был готов идти по Пути с горячим сердцем.

Гости расположились прямо на полу. Я задумался и занял место в их кругу.

– Зажги сандаловые благовония, – попросила Фея.

– Не могли бы вы объяснить, почему даже сверхусилия не всегда приводят к желаемому результату? – спросила худощавая женщина с пристальным птичьим взглядом.

Когда Джи посмотрел на ее аскетическую фигуру, он тут же попросил бокал красного вина. Я поставил в центр круга горящую белую свечу. "Ее огонь хоть немного поддержит это искривленное пространство", – подумал я.

– Вы совершенно правы. Решетом воды не наносишь даже и на сверхусилии, – ответил Джи. – Чтобы труд ваш не был напрасным, ваша душа должна быть герметическим сосудом.

– Что же такое герметический сосуд?

– Герметический сосуд – это сосуд без дыр, – произнес Джи, отпивая глоток вина. – А если душа имеет даже небольшую трещину, то в ней никогда не удастся накопить космическое золото. И сколько бы вы ни наполняли ее мистическими драгоценностями – они там долго не удержатся.

– И что же может быть такой трещиной в моей душе? – раздраженно осведомился некто в сером костюме.

– Вашей основной дырой, как я вижу, являются негативные эмоции. И пока вы не научитесь радоваться, никаких изменений с вами не произойдет.

– Меня интересует очень важный вопрос, – спросил молодой человек с беспокойными глазами. – Как можно трансформировать сексуальную энергию?