Мистический андеграунд

Я бросил жевать опостылевшую новогоднюю елку и уставился с уважением на Валька.

– Ты не думай, что это дурдом, – патетически произнес он, сидя верхом на Мещере. – Ты попал на орденскую мистерию.

Вдруг я ощутил серую волну потустороннего ветра, которая вязким туманом наполнила мою душу. Я увидел колонны черных рыцарей, движущихся на север в поисках мистического царства Туле.

"Вот это настоящая посвятительная ситуация, хоть она и скрывается за ужасающими проявлениями", – мелькнуло у меня в голове.

Наконец пробило пять утра.

– Всем спать, – приказал Валек. – А я отправляюсь сторожить астрал, чтобы ни один бес не нарушил пространство этого дома. А ты, – сказал он, глядя на меня, – доешь свою елку в следующий раз.

Я налил себе полстакана водки и облегченно выпил. Спать мне не хотелось, я открыл дневник и наткнулся на наставление Джи:

"Чтобы достичь Просветления, тебе надо все время сражаться на передней линии фронта своего сознания, выступать против внутренних врагов, которые кажутся тебе близкими родственниками. Ты должен подражать Арджуне – Кришна учил его сражаться не на жизнь, а на смерть с его мнимыми родственниками, которые принадлежали дому Луны и отстаивали законы горизонтального мира. А ты похож на человека, который объелся горизонтальной белены, утратил понимание и перестал действовать на передней линии фронта. Ты превратился в тыловую крысу Шушеру, которая преследует каждого Буратино в школьном театре как своего потенциального соперника. Ты думаешь, Школа существует для тебя и во имя тебя? Школа предназначена передавать инспирацию Луча, инспирацию Духа времени всему человечеству. Если сказать яснее, то инспирация существует даже для инфузорий, плавающих во всех лужах земли, – а ты стараешься узурпировать мое пространство и время. Даже маленького и жалкого Петровича ты умудряешься терроризировать угрозами. Нельзя ходить в маске дутого пуделя Артемона: мол, со мной люди должны заигрывать, нянчиться и развлекать, как китайского болванчика.

Ты, как грубый зверь, матер и необходителен с дамами нашего королевства. У тебя, видимо, никогда не было приличных женщин? На всех барышень ты смотришь глазами нижнего центра, словно волк на овец. Наше пространство Посвящения требует инициативы во всем, а ты сводишь ее к стрельбе куропаток; если же их нет, ты начинаешь нудить и маяться от скуки. В нашей Школе твоя инициатива должна проявляться в вертикальном стремлении к Духу. Инициатива и еще раз инициатива. Нельзя забывать, что мы работаем над всей Россией, несем в страну, которая во многих смыслах просто спит, импульс Звездной Традиции, неразрывно связанный с Духом времени. Пространство твоей инициативы засорено объедками со стола наших ситуаций, и если ты не вернешься к первоначальной цели обучения, то не будет смысла продолжать наше зашедшее в тупик общение".

Это наставление подействовало на меня как ушат холодной воды.

"Если я не трансформирую в себе грубое начало, то Джи рано или поздно выгонит меня из Школы, – подумал я. – Но как это сделать? Я никак не могу этого понять. Когда Джи говорит мне об утончении, приводит примеры, то я легко его понимаю. Но в его отсутствие у меня наступает внутренний ступор". Так я и уснул, думая об этом, а также еще и о том, что Мещер с Вальком помрут от дырок в желудках, проделанных разжеванным стеклом. Но поутру они, как ни в чем не бывало, поднялись с пола, прополоскав водкой горло. "Крутые ребята, – подумал я, – но подражать им не буду – с ними только отдалишься от Абсолюта".

Днем атмосфера в доме была тихой: народ приходил в себя и готовился к следующей ночи. После полудня Валек взял меня на прогулку, с двумя огромными сетками бутылок, чтобы, сдав их в ближайшей подворотне, вновь затариться водкой. Увидев, что я прячусь от милиции за его широченной спиной, он не на шутку возмутился.

– По Москве надо ходить широкой грудью, нагло глядя в глаза ментам, – заявил он. – Смотри на меня, – и он зашагал прямо на двух приближавшихся милиционеров.

Я сжался в комок и пошел за ним. Но милиционеры неожиданно расступились, и я, зацепив их бутылками, пошел дальше не оборачиваясь. Купив девять бутылок водки, мы с Вальком вернулись в квартирку-бис.

– За что уважаю тебя, Валек, – говорил Мещер, разливая горькую по стаканам, – что ты всегда вовремя появляешься с сеткой водки. А после вчерашнего срочно надо опохмелиться. Я вот вместо водки в своей деревне стал выращивать на огороде коноплю, прямо на глазах у ментов, а они смотрели на нее, и им казалось, что это японский салат. Но когда я встретил Борю, то сразу понял, что у этого сына земли есть чему поучиться. Боря уже в то время был на кладбище самым уважаемым человеком. Он обучал меня мастерски хоронить мертвецов.