Мистическое кольцо символистов

– Брюсову это было не свойственно, он играл в эти игры, потому что модно. С другой стороны, Валерий Яковлевич был наркоманом, поэтому какие-то озарения его все-таки посещали. Белый, единственный из всех, шел от самых азов, остальные просто экспериментировали. Ибо Рудольф Штайнер – это четкая школа. Это строго выверенное духовными практиками и медитациями освобождение человеческого сознания. Поиск путей постижения сущностей высших миров.

– Только ли Ася Тургенева послужила причиной разрыва со Штайнером?

– Полагаю, что не только. В Гетеануме Белый работал резчиком по дереву, справлялся не очень хорошо, и его вежливо отстранили, переведя в сторожа. Андрей счел это несправедливостью и сказал об этом, но его не услышали. А чуть позже Белый признался, что во время медитаций видит себя реинкарнациями Будды, Христа и самого Рудольфа Штайнера. Штайнер испугался, обвинил Андрея в душевном нездоровье и попросил и вовсе покинуть Дорнах. В ночь, когда Андрей ушел от Штайнера, загорелось недостроенное здание антропософского храма. Иногда Белому казалось, что это он поджег первый Гетеанум. Поджег злыми мыслями и кипящей в нем обидой. И после этого путь мистического продвижения оказался для Андрея Белого закрыт. Чем больше он упорствовал в медитациях, тем сильнее ощущал свое поражение – его мучили кошмары и сердечные приступы.

И тогда Андрей пришел к выводу, что Штайнер – шарлатан. Иногда Белый принимался говорить, что Штайнер умышленно вовлек его в авантюру и, прекрасно отдавая себе отчет в происходящем, специально бросил на произвол судьбы и обрек на духовную погибель. Затем вдруг принимался казниться, что, может быть, это он сам, поддавшись недолжным страстям и темным силам, сверг себя с высокого пьедестала, на который, уже, было, взошел. И в один из обуявших его приступов раскаяния Андрей отдал все наработанные мистические материалы и атрибуты своей избранности – кольцо розенкрейцеров и Книгу Последней Истины – Алисе Войнич. Не мне отдал, его верной спутнице, хранительнице всех его архивов и черновиков, а ей! Разве справедливо?

Васильева обиженно замолчала, и интервьюер, выдержав паузу, спросил:

– Клавдия Николаевна, вам известно, какова судьба Алисы Войнич?

– Насколько я знаю, Алиса уехала в Новосибирск, некоторое время жила там, писала в письмах, что собирает вокруг себя оккультный кружок, а потом перестала писать. Мы – я имею в виду столичных теософов – писали, звонили, но нам говорили, что гражданка Войнич выбыла, а куда – неизвестно. Следы ее теряются.

– Жаль, я думал, что смогу от вас узнать о ее судьбе, хотелось снять фильм об Алисе, рассказать о ней людям. – В голосе Доната Ветрова послышалось такое разочарование, что стало понятно: все интервью и было затеяно с одной-единственной целью – выяснить хоть что-нибудь об Алисе Войнич. – Клавдия Николаевна, спасибо за замечательный рассказ.

Васильева заволновалась, теребя воротник кофточки. И, глядя в камеру, спросила:

– Можно микрофон снимать? А то я чувствую себя, как на допросе в КГБ.

Пленка зашипела и пошла пятнами, вспыхнул свет, но Аюшева продолжала смотреть на экран. Вернее, это Вик думал, что Земфира смотрит на экран, и только потом заметил, что взгляд ее прикован к фотографической карточке на стене.

– Алиса скромничает, ее жизнь полна увлекательных событий, – ровным голосом вдруг проговорила Земфира.

– О чем вы, Земфира Фазиевна? – подскочил к ней Карлинский.

– Вы разве не слышали? Алиса ответила интервьюеру, что в жизни ее не было ничего интересного и не стоит снимать о ней фильм.

– Когда она это сказала?

– Только что.

– Разве она здесь?

– Да вот же она. – Аюшева указала на фото белокурой красавицы.

– Это Ольга Павловна Волынская, – поправила Вера Донатовна.

– Это Алиса. Алиса Войнич. Она только что была здесь. Забрала Книгу Последней Истины и кольцо.

Все присутствовавшие в комнате тут же обернулись и посмотрели на стеллаж, где только что покоилась инкунабула. Стеллаж был пуст. Ни книги, ни кольца, только прямоугольник пыли на том самом месте, где раньше лежала книга. Апатичная до этого Аюшева выглядела странно возбужденной.

– Алиса приходила ко мне этой ночью, – таинственно понизив голос, блеснула она глазами. – Мы долго беседовали. Алиса рассказывала о себе. Если хотите, я вам тоже расскажу.

– Конечно!

– Расскажите!

– Было бы интересно узнать! – заинтересовались все с молчаливого согласия Карлинского.

Земфира еще больше оживилась, огляделась по сторонам и торопливо, точно опасаясь, что ее перебьют, начала рассказывать: