Мистическое кольцо символистов

– Похоже, бывшая женушка Панаева не так проста, как хочет показаться. Поехали, Виктор Максимович, прокатимся. Посмотрим, что за мужик во второй панаевской квартире обитает. Скорее всего, сам он не откроет, оформляй ордер, дверь вскрывать придется.

– Поедем, только сначала пообедаем, – пробормотал Цой, укладывая в папку заполненный бланк ордера и распечатку из Волгограда.

Наплыв в столовой спал, однако и есть уже особо было нечего. На одиноких тарелках лежали заветренные сосиски с гарниром – горошком. Проглотив по порции, но, так и не наевшись, коллеги отправились к дому Панаева.

Москва, август 1910 года

Проснулась Долли от того, что горничная энергично трясла ее за плечо.

– Ольга Павловна, вставайте! Все уже собрались, только вас и ждут!

– Зачем ждут? – не открывая глаз, удивилась Долли.

– Как же, неужто позабыли? Этой ночью была годовщина смерти графа, графиня желает с его духом беседовать.

– Что им понадобилось от бедного духа? – пробормотала девушка, спуская на пол босые ступни.

– Собирайтесь быстрее, барышня, тогда и узнаете, что понадобилось, – торопила горничная, наливая в рукомойник воды и подавая свежее полотенце.

После умывания Долли наскоро оделась, собрала волосы в пучок и, пробежав по коридору, распахнула двери залы.

В просторной круглой комнате царила прохлада, тяжелые гардины были опущены, создавая полумрак, лишь на столе в серебряном шандале горела одинокая свеча. За овальным столом, оставив девятое место свободным, восседали спиритуалисты, нетерпеливо поглядывая на большие каминные часы в обрамлении бронзовых виноградных листьев.

Долли заняла приготовленное для нее место рядом с Минцловой, и ожидающие оживились. Взявшись за руки и уложив их в центре стола, воззрились на провидицу.

Анна Рудольфовна прикрыла глаза и замерла, точно прислушиваясь к себе. С минуту в помещении стояла тишина, и вдруг Минцлова низким голосом заговорила:

– Вижу. Вижу. Прозреваю! Дух графа уже здесь. И готов отвечать на вопросы.

Графиня отважилась заговорить первой:

– Дорогой, как там, в загробном мире?

– Цветение сакур и полная эйфория, – глухо проговорила Минцлова. И, помолчав, добавила: – Княжна Дубинина велела тебе кланяться.

– Скажите, граф, как там мой Коко? – всхлипнула сухонькая старушка по правую руку от графини.

– Ваш сын, мадам Исакова, чувствует себя отменно. Совершенно излечился от подагры.

– А моя маленькая Таточка? – оживилась молодая женщина со скорбным лицом и безумными глазами. – Не страдает больше от грудных болей?

– Княгиня, вы скоро увидитесь с Татой.

– Да, да, я чувствую, что скоро умру.

– Вовсе нет. Вы проживете долгую жизнь и умрете в глубокой старости. А Тата к вам придет в Сочельник. Ждите свидания.

– А скажи нам, Мишель, – деловито заговорила графиня, – что у вас слышно? Уже известно имя пророка учения Анны Рудольфовны?

Этот вопрос волновал слишком многих. По крайней мере, три человека в этой комнате лелеяли надежду, что назовут их имена. Спиритуалисты замерли в ожидании, а Минцлова закатила глаза и так сидела, беззвучно шевеля губами. Затем вздохнула и торжественно произнесла:

– Имя пророка покрыто мраком, но скоро мрак рассеется.

По зале пронесся ропот разочарования, а Минцлова, повысив голос, чтобы заглушить шум, продолжала:

– Все разрешится на днях. Учителя прислали Книгу и поручили передать ее тому, на кого они укажут.

Минцлова замолчала, и больше от лица покойного графа не сказала ничего.

Посидев в тишине пару минут, распахнула большие, навыкате близорукие глаза и обвела собравшихся мутным взором, слабой рукой указав на рояль. И тут же поднялся из-за стола один из юношей, питающих надежду на звание пророка, устремившись в указанном направлении. Подошел к роялю, поднял черную лаковую крышку и заглянул в его темное нутро. Вскрикнув, перегнулся через бортик и двумя руками вытащил увесистую инкунабулу. Восторгаясь обязательностью Учителей, которые как сказали – так и сделали, он бережно передал книгу Минцловой, и Анна Рудольфовна понесла находку к себе, в то время как остальные участники спиритического сеанса отправились в столовую, трапезничать.

Долли хотела от завтрака отказаться – из головы не выходила предстоящая беседа с Амалией Коган. Но не тут-то было. Тетушка проявила настойчивость, усадив племянницу за стол.

Завтрак закончили ближе к полудню, и Долли сразу же покинула особняк на Варварке. Мечтая добраться до издательства как можно скорее, прямо у дома взяла извозчика и по запруженным народом улицам тронулась в путь.

Уже подъезжая к «Метрополю», она заметила толпившихся перед Никольской церковью полицейских. Поводов для активности у стражей порядка всегда было более чем достаточно, и Долли не обратила на суету на паперти особого внимания. А когда поднялась в редакцию «Скорпиона», то и там увидела людей в полицейской форме, тут же проявивших к Долли живой интерес.