Мистификация. Загадочные события во Франчесе

— Лишь бы только не корова, — сказал Стэн и опять исчез под машиной. Роберт зашел в жарко натопленную контору и взял трубку.

Ответила Марион и, узнав, кто звонит, сказала голосом, полным теплой благодарности:

— Вы не представляете, как вы нас порадовали своей запиской. Всю эту неделю мы с мамой представляли себе, как щиплем паклю. Кстати, в тюрьмах по-прежнему заставляют щипать паклю?

— Кажется, нет. Сейчас заключенным предлагается делать что-нибудь более конструктивное.

— Трудотерапия?

— Что-то в этом роде.

— Не могу себе представить, чтобы мои преступные наклонности исчезли оттого, что меня заставят что-то шить.

— Они найдут для вас что-нибудь более подходящее. Сейчас считается, что заключенного не следует заставлять заниматься тем, что ему противно.

— В первый раз чувствую в ваших словах терпкий привкус.

— Терпкий?

— Как у сухого вермута.

Раз речь дошла до напитков, может быть, она пригласит его на рюмку хереса перед ужином?

— Какой у вас очаровательный племянник.

— Племянник?

— Ну да, молодой человек, который принес записку.

— Он мне не племянник, — холодно сказал Роберт. Ему почему-то совсем не хотелось, чтобы его считали дядей взрослого племянника. — Он мне троюродный брат. Но я рад, что он вам понравился.

Ничего не поделаешь, придется брать быка за рога.

— Мне хотелось бы как-нибудь увидеться с вами и обсудить, что нам следует предпринять. Надо все же распутать эту историю.

Он помедлил, ожидая ответа.

— Ну конечно. Может быть, нам заглянуть к вам в контору, когда мы поедем в Милфорд за покупками? А что, по-вашему, можно предпринять?

— Наверное, надо провести частное расследование. Но я не могу обсуждать это по телефону.

— Да-да, разумеется. Тогда, может, мы приедем утром в пятницу? Мы всегда ездим за покупками в пятницу. Вы в пятницу не особенно заняты?

— Нет. Пятница вполне подходит, — ответил Роберт. Он был разочарован в своих ожиданиях, но постарался этого не показать. — Часов в двенадцать?

— Хорошо. Значит, встретимся послезавтра в двенадцать часов у вас в конторе. До свидания и еще раз спасибо за помощь и поддержку.

Она положила трубку, не тратя времени на прощальное щебетанье, которое Роберт привык слышать от женщин.

— Вывести вам машину? — спросил Билл Броу, выходя из гаража.

— Что? Машину? Нет, не надо. Она мне сегодня не понадобится.

Роберт пошел домой своим обычным маршрутом, убеждая себя, что ему не на что обижаться. Когда Марион позвонила в первый раз, он не хотел ехать во Франчес и не скрывал этого. Естественно, она опасается еще раз нарваться на отказ. У них чисто деловые отношения, и обсуждать дела естественно в конторе, а не в гостиной. Они не хотят заявлять на него какие-нибудь другие права.

«Ну что ж, — подумал Роберт, усаживаясь в свое любимое кресло перед горящим камином и открывая вечернюю газету, — когда они в пятницу придут к нему в кабинет, он постарается установить с ними более теплые отношения и стереть из их памяти свой первоначальный отказ».

Тишина, царившая в доме, успокоила Роберта. Кристина уже два дня сидела, запершись в своей комнате, молилась и занималась медитацией, а тетя Лин готовила на кухне ужин. Его единственная сестра Летиция прислала Роберту веселое письмо.

Во время войны она водила армейский грузовик, влюбилась на фронте в высокого молчаливого канадца и сейчас жила с ним в Саскачеване и растила пятерых белокурых мальчишек. «Скорей приезжай к нам в гости, Робин, — писала она, — пока мальчишки не выросли, а ты весь не покрылся мхом. Ты же знаешь, что тебе просто вредно жить с тетей Лин».

Роберту показалось, что он слышит, как она говорит эти слова. Они с тетей Лин никогда не находили общего языка.

Он сидел в кресле, предаваясь воспоминаниям и размягченно улыбаясь, и тут в гостиную ворвался Невиль и разнес вдребезги его покой и довольство.

— Почему ты мне не сказал, что это за женщина? — почти крикнул Невиль.

— Кто?

— Да эта Шарп. Почему ты мне не сказал?

— Я не предполагал, что ты с ней встретишься. Я просил тебя только бросить письмо в почтовый ящик.

— Там нет почтового ящика, и бросить его было некуда. Поэтому я позвонил в дверь. Они только что откуда-то вернулись. Так или иначе, дверь открыла она.

— Я думал, она днем ложится вздремнуть.

— По-моему, она вообще никогда не спит. Она вообще не относится к человеческому роду, а сделана из металла и огня.

— Я знаю, эта старуха говорит жуткие грубости, но ее можно понять и простить. Ей тяжело пришлось…

— Старуха? О ком ты говоришь?

— О старой миссис Шарп, разумеется.

— Я не видел миссис Шарп. Я говорю о Марион.

— Марион Шарп? А как ты узнал, что ее зовут Марион?

— Она мне сказала. Это имя ей очень подходит, правда?

— Я смотрю, за эти секунды, что ты передавал ей мою записку, вы успели близко познакомиться?

— Она напоила меня чаем.

— Да? Ты же спешил на французский фильм?