Мистика

– Когда-то в этом городе была четкая структура управления и организации, но не теперь, когда то, что видимо, это лишь самая поверхностная часть того, что было.

Теперь все разбились на кланы, и передают знания, которые пришли к ним из прежних времен, только лишь среди своего узкого круга.

Мы должны оставаться едины внутри своего клана. В нашем клане ты отвечаешь за наше передвижение, потому мы, конечно же, пойдем по твоим картам.

Клан Убийц вскоре собрался в назначенном месте.

– Мы должны пройти через этот колодец, чтобы попасть в мир прошлого, – объяснил всем Фокс.

– Раньше мы никогда не работали там, – только уточнил Дэл.

– Всегда нужно учиться чему-то новому, иначе можно отвыкнуть удивляться, – одобрила предложение Фокса Мэри.

Все остальные остались равнодушны к сказанному им. Дэл подошел к высокому парню:

– Кас, ты пойдешь первым на разведку.

– Если что-то пойдет не так, то просто воспользуйся своей памятью, и ты окажешься снова в настоящем, – побеспокоилась Мэри.

– Ты много знаешь о прошлом? Часто путешествуешь? – пытался напасть на нее Дэл.

– Все, что я знаю, то, что Петрансус всегда работал и работает как проектор. Когда ты находишься в прошлом, легко переместиться в свое время, если всегда помнить о нем, – оправдалась Мэри.

Кас спустился в колодец и пропал из вида клана. Через несколько минут послышался его голос из небытия, затем показался он сам, он кричал и не мог осознать, что произошло:

– Я видел их, видел. Они смотрели на меня так, как будто я им мешаю.

– Они что-то дали тебе? – спросил Дэл.

В руке у Каса был окровавленный кинжал. Он испуганно посмотрел на него, сказав лишь:

– Это не моя кровь.

– Значит, ты посмел убить кого-то из прошлого! – прорычал на него Дэл.

Все испытали ужас и страх, но интерес к случившемуся был сильнее. Ведь это был клан Убийц, всегда непокорный и властный, не признающий никого кроме себя.

Уже в Имисэнс клан собрался за обсуждением того, что же им теперь предстоит. Мэри решила выступить первой:

– Реликвия прошлого означает только одно – прошлое изменилось. Мы изменили его своей силой, убийством, значит, именно мы теперь решаем, каким строить настоящее и будущее.

– Это опять твои знания о прошлом Петрансуса? – спросил Дэл с интересом. Ему нравилось, что Мэри стала высказывать свое мнение.

– Это знания из Кодекса чести Убийц, – Мэри ответила ему, улыбнувшись.

Дэл улыбнулся ей в ответ и обратился ко всему клану:

– Скоро все в этом городе станет нашим, вся сила теперь у нас в руках. Вся молодежь города, способная дерзко и свободно мыслить, поступит на службу в клан Убийц. Чем больше людей мы примем в свои ряды, тем скорее завоюем в этом городе тотальную власть. Мы непременно все изменим в этом городе, сделаем даже лучше, чем было когда-то. Мы – свежая волна революции. Мы – лицо протеста. Мы – молодежь, правящая миром.

Мэри подошла к Фоксу, села рядом с ним, он выглядел лучше, чем обычно, Мэри не стала выводить его на улицу, а шепнула ему на ухо прямо в клубе:

– Мы вновь возродили движение, Фокс. Теперь борьба будет на всех уровнях времени.

Всех членов клана Убийц всегда считали безнравственными, воплощающими собой свободу прошлого, что пугало горожан. Их способность к убийству добавляла уважения. Теперь же, вернув силами клана ту самую свободу, их влияние на людей стало еще сильнее. Они держали весь город в страхе перед собой, но также не давали возможности горожанам падать духом. Мэри нравилась созданная в городе обстановка – одновременное состояние свободы и напряжения.

Постепенно люди перестали бояться прошлого и смогли спокойно говорить о нем.

Мэри и Фокс сидели на крыше Имисэнс, он рассказывал ей о прошлом Петрансуса:

– После того, как произошло затмение, над землей сгустилась тьма, и в самых затемненных уголках этого мира стали появляться остатки первородного ужаса, какие-то древние создания, что-то необъяснимое. Мы заперли все это в одном месте. На Рынке Желтых Шариков.

Людей стали преследовать кошмары, причем не только во сне. Петрансус превратился в город, единственным выходом из которого была смерть.

Люди перестали замечать друг друга, каждый находился в плену своих терзаний, от которых невозможно было избавиться. Все шло к тому, чтобы каждый стал безумным. Представь себе движущийся в твою сторону поезд, ты не можешь уйти от его преследования, но продолжаешь его видеть, а он так и не может тебя задавить.

Вообще, в Петрансусе нет разницы между безумием и смирением, ты все равно одинаково не способен ничего поменять в своей жизни. Твой удел – Безумие, в любом случае, если ты решаешь отдать свою жизнь Бездне.

Когда люди все же смирились со своим положением, кошмары начали отпускать их. Люди смогли увидеть друг друга, но не испытали ни к кому никаких чувств, они по-прежнему думали только о себе. Для способности воспринимать окружающий мир у них сохранились только чувство апатии и страха.