Мистика и философия спецслужб: спецоперации в непознанном

И все же главным достижением работы части 10003, стал эксперимент, который с полным правом можно назвать цивилизационным скачком в жизни современного человечества. Это был разработанный нами весной 1990 года способ организации диалога с некой мыслящей субстанцией, названной нами Высшим Разумом Вселенной. Дело в том, что, неоднократно анализируя случай связанный со встречей инопланетян с санкции Горбачева, меня упорно, не покидала мысль, что не так важен непосредственно сам физический контакт, сколько важно ментальное общение с высшими сущностями Вселенной. Постоянно консультируясь по этому вопросу с разными специалистами, я однажды встретился со своим другом, физиком по специальности, поклонником эриксонианского гипноза Валерием Масловым, который смог окончательно убедить меня в том, что современные научные исследования полностью подтверждают теоретическую возможность мысленного контакта с высокоразвитыми цивилизациями. После недолгих размышлений было решено провести эксперимент и попытаться выйти на мысленный контакт с этим Высшим разумом Вселенной.

Вопрос стоял лишь в том, где взять добровольцев, пригодных для выполнения этой сложнейшей миссии людей? Посовещавшись, было принято решение готовить к выводу на контакт меня самого. И вовсе не только потому, что, в случае риска, как потом шутили коллеги, я представлял наименьшую ценность, главной причиной было то, что я неплохо владел множеством техник саморегуляции, в том числе и экстрасенсорного сверхчувственного восприятия и воздействия. Эксперимент проходил в ночные часы, свободные от «сильных возмущений в эфире» вызванных человеческой деятельностью. В течение двух месяцев мы отрабатывали технику входа в контакт, его поддержания и возвращения в привычное энергетическое состояние. И вот, наконец, наступил день выхода на контакт. Облепленный датчиками, я сидел в глубоком кресле в одной из лабораторий Института авиационной и космической медицины и, тщательно скрывая охватившее меня волнение, пристраивал к ручкам кресла доску с бумагой для записи, аккуратно раскладывая на ней карандаши и фломастеры. Врачи подали сигнал — эксперимент начался. Естественное волнение прошло довольно быстро, после него наступило знакомое чувство погруженности в работу, до деталей продуманную накануне. Отклик от «ментального собеседника» пришел почти сразу же, в виде очень мощной подачи мыслеформы. Это ощущение мне было известно, так как в состоянии гипноза подобное состояние неоднократно моделировалось, и я приступил к записи поступающей информации. В последующие дни проведения эксперимента всё происходило морально намного проще, но не менее эффективно. Несколько месяцев подряд мы проводили серьезные эксперименты, после чего была создана группа «контактёров». Информация с «канала» оказалась настолько интересной, что обо всех полученных результатах я доложил начальнику Генерального штаба генералу армии М.Колесникову, а разработанный нами метод общение с Высшим разумом получил впоследствии название «Метаконтакт».

Глава 11 «Живая и мертвая» вода

В середине того же 1990 года мне с помощью начальника Генерального штаба Моисеева и руководства Военно-Воздушных Сил удалось решить еще одну почти не решаемую задачу. В Федеративную Республику Германии были направлены на полтора месяца два офицера-медика войсковой части 10003 с заданием обучиться методам диагностики и лечения, разработанных доктором Фолем. Правда командированные ребята также оказались не из простых: один из них пришёл в часть из научно-исследовательского Института авиационной и космической медицины, а другого я взял к себе из Центра подготовки космонавтов. Оба были кандидатами медицинских наук и хорошо владели немецким и английским языками. После возвращения в Москву они составили подробный отчёт, в котором прозвучало предложение создать на базе части 10003 лабораторию по доскональному изучению методик Фоля не только в лечебных целях, но и в интересах фундаментальной науки, прежде всего физики и химии. Правда, схематично обозначенный ими военный интерес, угадывался достаточно слабо, но Моисеев дал «добро».