Мистика московских кладбищ

Известно ведь, если Бог кого-то хочет покарать, он отнимает разум. Решила власть российская показать всему свету, как она умеет ценить некоторых заслуженных своих подданных, ну и, прежде всего, конечно, себя потешить. Нужны иногда даже самой бездарной власти такие широкие, шикарные жесты — с парадами, с фанфарами, с награждениями, с рукоплесканиями. Всё это придает ей — власти — некоторую респектабельность. Это очень удобное замещение комплекса вины. Ну и что, говорит власть, что у нас там неполадки, здесь прорехи, зато, посмотрите, кто с нами, кто нас поддерживает, кто пользуется нашим благоволением, кто шею вытягивает под наши ордена. Академики! Известные писатели! Любимые артисты! Знаменитые спортсмены! Значит, эти люди с нами. Они за нас. Своим участием, своей лояльностью они освящают наши деяния. А значит, мы, несмотря на временные трудности и мелкие недочеты, на верном пути. Они, люди эти, гарантируют нашу правоту.

И вот решила власть таким же манером пожаловать Солженицыну, самому крупному, самому маститому русскому писателю, человеку легендарному, с которым считаются в мире, с мыслями которого соизмеряют свои мысли целые поколения людей, решила власть пожаловать по случаю его юбилея самую высокую, или, как принято у них говорить, самую престижную, свою награду — орден Святого апостола Андрея Первозванного.

Собственно, орден этот был возобновлен недавно. А впервые его учредил в России государь Петр Алексеевич. Этот бесспорно великий и славный орден родился в соответствующую великую и славную эпоху. Он был под стать эпохе, когда Россия, прирастая территориями, сокрушая «домашних и внешних супостатов», находилась на невиданном подъеме во всех областях жизни: расширялись старые и заводились новые производства, вырастали целые города, единственные российские союзники — ее армия и флот — крепчали день ото дня на страх врагам, юношей питали науки, а сам государь ради подданных, лишив себя покоя, простер в работу руки. И, естественно, тогда Андреевский орден, наряду с императорским титулом главы государства и другим, был символом величия России. Реального, добытого штыком, созданного руками народа, величия.

Совершенно обратное, по всем перечисленным пунктам, переживало Российское государство в 1990-е. И в такой ситуации появление всякого рода пышных государственных регалий вряд ли может быть уместным. А равно неуместной и даже вызывающей представляется и церемонно-парадная, показная сторона жизни тогдашнего двора. Что может символизировать новый Андреевский орден? Какую такую славу? И в этом смысле очень показателен пример посвящения в орден первого его кавалера. Выбор власти тогда выпал на престарелого ленинградского академика. Человек он, безусловно, заслуженный и, возможно, достойный самой высокой награды. Но тут вопрос: от кого эту награду получать? из чьих рук? Из рук созидателей Российского государства, из добрых отеческих рук получить, действительно, почетно и лестно. Академик же не погнушался принять награду из самых неласковых, самых неумелых рук, когда-либо управлявших Россией и ничего, кроме неприятностей, Отечеству не доставивших.

Но, помимо того, слишком уж театрально, слишком «мишурно» выглядит и самый знак ордена — этакая гирлянда из металлических блях, надеваемая на шею. И опять-таки, это придумано для большего эффекта. Ведь власти в данном случае нужен прежде всего эффект от представления с награждением, политические дивиденды, как говорят. И академика не смутила ни очевидно показная церемония, ни сам муляжный знак ордена.

Впрочем, академик на самом деле на момент награждения пребывал в столь почтенных летах, что ему, наверное, уже было все равно, чем его наградят, — экзотическим ли орденом, значком ли «ГТО», или путевкой в пионерский лагерь. Он всему был одинаково рад. А церемония этого исторического награждения, несмотря на все старания церемониймейстеров, вышла скорее зрелищем печальным, нежели торжественным. Эффект получился обратный. Сошлись двое. Очень, кстати, похожие друг на друга люди. Награждающий — гальванизированная шевелящаяся мумия и счастливый кавалер — ровесник Мамврийского дуба — академик. Награждающий, царапая кавалеру уши, неловко надел ему на шею сусальную гирлянду, и оба в изнеможении тотчас рухнули на диван. Такова была российская слава 1990-х.