Мистика

   Те дни, что Коля провел в нашем городе и виделся с нами, гулял со мной и племяшкой, ездил смотреть мой участок под строительство дома, столовался у нас,  водил нас всех в кафешку, которую мы указали ему, как самую безопасную, он был так же вежлив и ровен с Ирой.  Об этом у меня ни с кем из них  разговора не было.  Но когда брат уезжал, и я провожала его на  вокзал,  то не выдержала:

-  Коля, спасибо, что ты услышал меня и вел себя так… правильно.  Если Ира не нравится тебе, то оно было и не трудно, так же?

-  От ты  вроде и старшая, Ален, а  дитя дитем, - вздохнул он.

-  Сказал взрослый суровый дядька… - хмыкнула я.

-  Умный,  Ален, -  невесело покачал головой Коля, - ты о чем мне рассказала?  Как я понравился ей пять лет назад – молодой, веселый  и красивый, без забот, как теперь оказалось, и хлопот?  А сейчас  я не просто  свободный мужик, при мне хороший довесок – двое спиногрызов.  И Боровичок уже требует, чтобы ее так не называли, представляешь?  У нее скоро переходной возраст начнется и что?  Нужны мы трое  кому-то, как ты думаешь?  Сможет кто-то заменить этой вредине  мамку?

-  Настя не объявилась? – осторожно спросила я.

-  Ты была права – приезжала.  Пожила в пустом доме одна – мы все у родителей, и опять усвистала.  Я не подошел туда, никто с ней не разговаривает – все поняла правильно, в общем, - отвернулся он, глядя, как пассажиры подтягиваются к вагонам – объявили  начало посадки.

   Вот так.  Негласный семейный суд и полный игнор в результате.  И вся станица в курсе дела и солидарна, само собой - если бы еще гульнула с местным, то постарались бы понять если и не все, то хоть кто-то.  А с приезжим...  приговор обжалованию не подлежит.  Может, девка и раскаялась, но тут уже  все зависело от Коли, а он "не подошел".  Хорошо его знает, если вот так - молча, уехала снова.

-  Коля,  я уверена, что Ира бы с радостью…

-  А я вот совсем не уверен,  Ален - зачем оно ей?  У вас тут работа, ваше с ней дело.  Спокойно все, тихо, устроено – хорошо так... Пускай уже у них дед с бабками да я – родные.  Хоть есть гарантия, что не обидим.  Чужие дети на фиг никому не нужны, поверь мне – насмотрелся на участке.

-  Зря ты… Ира не такая, она… - замолчала я, не зная, как передать все то, что почувствовала сама, когда услышала  признание подруги.  И поняла, что ничего у меня не получится, это будут просто    слова.  Если бы он видел ее тогда и слышал – другое дело, тогда  бы  он поверил.

-  Ага,  - согласился брат заранее со всем, что я собиралась сказать и напомнил: - Старики ждут вас, бабаня ждет, чтоб Аньку крестить.  Растите тут быстрее и приезжайте.

   Когда уже оставил вещи в вагоне, выскочил еще на минуту.

-  Не хотел говорить, но раз уж ты первая начала… Не заводи кавалера,  Ален, подожди  немного Николая.  Сильно ты ему глянулась,  сам мне сказал. Еще сказал - будет звонить.

-   Я  знаю – он и мне говорил, - ошарашено пробормотала я в ответ.

-   Ну,  как-то так…  давай тогда…

     Николай  звонил…  В самом начале наши разговоры были похожи на хождение по минному полю – осторожные-осторожные:   прощупать настроение, прислушиваясь с замиранием сердца к интонациям и звучанию голоса.  Потом обязательно обсудить  здоровье и успехи Анны.  Дальше – так же осторожно:

-  А как ты, Коля? – и затаить дыхание в ожидании… чего?

   А на другой стороне связи так же  прислушивался он, может - стараясь уловить  это дыхание?  Потому что отвечал не сразу.  Или просто тщательно обдумывал ответ.   Но  голос  был теплым, в нем чувствовался искренний интерес, он подсмеивался над историями с Аней, спрашивал каждый раз – не нужно ли нам с ней чего?

-  Нет, спасибо, - неизменно отвечала я, - у нас все хорошо, родители помогли с домом, он строится, нам на все хватает.  Это я о деньгах.

-  А  в остальном? – осторожно спрашивал он, а я отвечала, что и там все норм.  А  мысленно просила его быть хоть чуточку сообразительнее и слушать мой голос так же внимательно, как я слушаю его.  И понять, наконец, что если речь не о деньгах, а об остальном, то приезжай уже…  дай узнать тебя, проверить – правда ли то, что я поняла  о тебе?  Ведь если это так, то тебя тоже должно тянуть ко мне, ты должен вспоминать тот поцелуй на перроне и вообще… просто обязан вспомнить все остальное!

   Он звонил раз в неделю – регулярно.  Я сама не могла решить для себя – хорошо это или плохо, часто или редко?  Почему  такой  график?  Потому что военный и привык к точности и планированию?  Мне это было непонятно.