Mitfahrgelegenheit (СИ)

- Абсолютно согласна, - закивала Магда.

- А вы кем работаете? – поинтересовалась Пэг, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Я менеджер в супермаркете, ничего особенного, - пожала плечами её соседка.

- Я пока временно безработная, - начала Лена, а Том подумал, что в этом нет ничего удивительного, - но по факту я переводчик.

- Сколько знаешь языков?

- Три, - с гордостью сказала та.

Том хмыкнул, решив, что, наверное, это знание распространяется лишь на работу со словарём.

- А ты, Томас? – спросила безработная, наконец, сев прямо.

- Я архитектор.

- Вау.

Парню показалось, что от сказанного им предложения в салоне резко поднялась температура как минимум на градус. Девушки с интересом посмотрели на него.

- А чем ты в основном занимаешься?

- Сижу в бюро и пью кофе, - лаконично ответил он, чем вызвал общий смех.

- А если серьёзно?

- В основном выступаю в роли офисной проститутки своего босса, проверяю чертежи. Если научно, то я осуществляю экспертизу проектной документации. Словом, почти ничего важного не делаю.

- Не чертишь? Не строишь?

- Это типичный стереотип. Архитекторы создают на бумаге или, если хотите, на компьютере концепции зданий, укреплений, деталей, - всего, что требует от них проект. От брусчатки до болта для унитаза. Строят строители или застройщики, имея план и сроки выполнения заказа. Мы как мозг, лишь проектируем и разрабатываем концепт, а строители – руки, средства достижения цели.

Никто не сказал ни слова. Зато желудок Тома дал ему понять, что скоро сожрёт сам себя от голода. Блин, надо же было быть таким тупым, чтобы забыть пообедать.

- А у кого-нибудь дети есть? – спросила Лена, вновь налегая на кресло.

Том уже почти начал рычать.

- У меня двое мальчиков, - ответила Магда. – Два и три года. Остались с отцом.

Другие ответили отрицательно. Машина пересекла границы Нойкёльна*, съезжая с ринга* на автобан. Том нажал на панель: все окна в машине закрылись, заработал кондиционер.

- А вы все из Берлина? – спросила Магда, смотря на синий указатель.

- Я - да, - ответил парень без особого желания. – Тут родился и живу.

- Я из Торгелова, это близ Бодденгевессер Ост, - сказала Лена, широко улыбаясь.

Вот ведь жопа мира, подумал Том, закатив глаза.

- Это же на границе с Польшей, да? – поинтересовалась Магда.

- Да, примерно тридцать километров. А ты откуда?

- Я из Потсдама, но когда вышла замуж, мы перебрались с супругом в Берлин.

- А я из Хофа, - сказала Пэг, - приехала в Берлин учиться.

Тоже задница, подумал Том, хмыкнув.

- Домой не хочешь? – спросил девушку, смотря в зеркало на неё.

- Я туда езжу время от времени, но в целом, не хочу, делать там нечего.

- У тебя прослеживается слабый акцент, - сказала Лена, улыбнувшись, - ты работала над этим?

Парень подумал, что вот уж ей не стоит рассуждать о чистоте речи других, потому что у неё этот мерзкий Платт* сквозил в каждом слове, и хоть все её понимали, было очевидно, что она с севера. Они там точно не могут похвастаться хорошим, чистым языком.

Магда слушала, как её соседка говорила, что её родители сами не из Баварии, поэтому она тоже говорила не на баварском диалекте. А потом, решив поступать в Берлин, девушка просто старалась говорить чище, работала над собой, общалась с людьми из других земель, сравнивала их речь со своей. Том вёл машину и почти не слушал. На часах было уже шесть.

Когда они съехали с автобана и попали в черту Магдебурга, Магда сидела в наушниках с закрытыми глазами, опустив немного сидение, а Пэг с Леной говорили о всякой ерунде. Наверное, ни один час в жизни Тома не был таким утомительным, как этот. Его соседка, всё ещё полулёжа в кресле, тараторила с такой скоростью, что парень не мог усвоить всю сказанную ей информацию. Он уже молился о том, что у девицы хватит такта и сообразительности пересесть к Пэг, с которой они так поладили, чтобы оставить его в покое. Он не мог заткнуть уши, надеть наушники или абстрагироваться. Том пытался считать, думать о чём-то хорошем, но этот трёп его отвлекал. Наконец, когда они проезжали озёра, подбираясь к станции С-Бана, девушки замолчали, подарив водителю пять минут тишины. Они уже видели внизу рельсы, проехавший мимо региональный экспресс где-то вдалеке мелькнул красным боком. Вокруг было тихо, пусто и по-деревенски живописно. Захолустье стандартное, подумал Том, остановившись. Включив аварийку, он вышел из машины и хотел уже спуститься вниз, на станцию, но митфарер сидел на лестнице, поднимающейся к эстакаде, поджидая их.

Это был действительно худой и длинный человек, но по телефону он забыл упомянуть, что являлся так же красивым педиком. Это было ясно, как божий день. Том застыл, смотря на парня. Тот махнул рукой, засунув плеер в карман летних брюк, взял свой рюкзак и пошёл навстречу водителю.

- Я Билл, очень приятно.

- И мне. Можно положить вещи в багажник, если угодно.

Перед мысленным взором Тома предстали все те сумки Лены, которые не оставляли шансов впихнуть рядом с собой ещё и рюкзак.

- Нет, если можно, я с собой его возьму.