Митра

Вскоре показалась граница Кольца Грибов. От начала времен, если это начало когда-то было, здесь бушевал литерный шторм. Все путешественники, кроме Древнего, обняли колени и спрятали лица, после чего корабль, наконец, лихо тряхнуло. Омнипарус читал совсем уже непонятные фразы, коверкал слова, и кричал жуткие проклятия, но все же слово за словом отыскивал верный путь.

Когда корабль перестало трясти, Хван Самнанг поднял глаза. Лицо Бога что видел Хван Самнанг в васильковом небе, на секунду промелькнуло среди символов версумана, и исчезло. Осталось немного потерпеть.

Удача сопутствовала путешественникам, и они, наконец, достигли Храма Митры. Издали стены выглядели, как и обычно, разве что намного белее. Храм был явно вновь обжит, о чем Хван Самнанг сообщил Древнему.

Вскоре врата храма отворились, и сердце Хван Самнанга заволновалось. В чешуе и ритуальных одеждах, в шляпах нонбайтхан, с мечами и щитами вышли навстречу…воины Митры?

– Одинокие Князья – тихо сказал Хван Самнанг.

Молодые воители понятия, не имеющие о своем наследии, в отличие от людоедов тумёган годжон, которые хотябы догадывались…

Теперь, когда тревожный Версуман повлиял на людей, их лица были измучены. Хван Самнанг и сам последнее время мучался кошмарами, ощущая давление текста, смутный зов, и общую бессмысленность своего существования здесь.

Глядя на митраитов, Хван Самнанг прищурился. В его душе зазвенела тонкая струна.

– Это Тханг Висна – Рыцарь указал на своего сержанта стоявшего неизменно в первых рядах. Ветер раздувал волосы на его плечах, а колючий взгляд черных глаз чувствовался даже отсюда. Хван Самнанг мог поклясться что видит как нервно его друг сжимает челюсть, заставляя высокие скулы едва подрагивать.

Древний задумчиво почесал голову.

– Полагаю, нам не следует показываться, пока ты сам с ним не поговоришь. Верно?

– Совершенно верно.

Хван Самнанг прыгнул в лодку, и набрав в грудь воздуха, стал вчитываться в хабчан, слова которого с опаской примерял на язык. Хван Самнанг уже не понимал, какой язык ему роднее. Однако, через пару строк, ощутив словесный привкус цветов и запах чая Хван решил, что все же оба языка для него важны. Тем более что они лишь части единого целого.

Лодка двигалась в хорошем темпе. Хван Самнанг знал хабчан во всех его формах, включая самые поэтические, и самые сухие.

Пристав к берегу рыцарь обнаружил себя в окружении митраитов с поднятыми щитами. Острия клинков были направлены в его сторону.

Хван Самнанг смотрел на новые и уже знакомые лица. Молодые и старые крестьяне, сыновья торговцев, и исправившиеся бандиты. От былого воинства почти не осталось следа, хотя многих из сотен, что воевали на площади деревни людоедов, Хван Самнанг признал. С облегчением рыцарь увидел капитана, тот едва заметно поправил шляпу. И с нескрываемой радостью Хван Самнанг обнаружил своих приятелей. Вот рыжий Ванна Йунг со своими веснушками…и шрамом на половину лица. Хван Самнанг чувствовал острое желание извиниться перед Йунгом. Там же из толпы выглядывал вечно рассеянный Сом Нгуен. Хван Самнанг помахал ему, и чуть не расплакался, когда Сом Нгуен совершенно беззаботно помахал в ответ. Колаб Ханьюл, вечно юный, и вечно суровый голубоглазый гигант с черной как уголь головой. Он смотрел на Хван Самнанга с презрением, демонстративно выставив вперед искусный протез, заменявший теперь воителю ногу. Ханьюл поглаживал тяжелую рукоять огромного куска металла, который гигант называл своим мечем.

Наконец глаза Хван Самнанга встретились с пресной рожей Тханг Висны. Его широкий нос раздувался от гнева, а черные зрачки пугающе отражали свет.

– Не могу сказать, что не рад тебя видеть. Обратного тоже утверждать не могу. Ты уж извини, рыцарь. – Начал Тханг Висна с осторожной ноткой обиды в голосе.

Ополченцы переглянулись, для них ситуация выглядела очень странно. Вроде бы здесь должны были быть люди Тумёган Годжон, а вместо них – лишь один рыцарь Митры.

– А я рад тебя видеть живым и здоровым Тханг Висна. Мне кажется, я слышал твои молитвы, когда предательски убегал, отсюда обожравшись человечины.

– Зачем ты пришёл? Я думал, ты принял их язык.

– Я его принял.

Нестерпимо сухо звякнули мечи, приближаясь к шее Хван Самнанга.

– От Хабчана я не отказался, как видишь. Я же на нём говорю, верно?

– Верно. Где твои друзья каннибалы?

– Нас шестеро. Я, одна женщина, и четыре рыцаря. Все кроме меня на корабли.

– И зачем вы пожаловали? Ты соскучился? Еда закончилась у твоих друзей? Что?

Капитан, возглавлявший поход в деревню, ринулся было напомнить Тханг Висне о том, что рассказывал накануне, но был остановлен осторожным ударом эфеса в живот.

– Вероятно, я тебя оскорблю, если скажу что пришёл заключить мир от лица людей Тумёган Годжон. Заранее прости, если это звучит грубо… – Хван Самнанг сконфузился. – Нам довелось сражаться, но как ты понял я смог прекратить борьбу.

Тханг Висна скорчил такую яростную гримасу, что казалось, прямо сейчас лишит бывшего друга жизни.

– С чего бы это каннибалам заключать мир? Волк собаке не товарищ? Разве не так? Что за грязные уловки ты выдумал для них, Хван Самнанг?