Митральезы Белого генерала. Часть вторая

— Да не особо, — ухмыльнулся тот и принялся командовать подчиненными, расставляя их по стенам.

— Где прикажете встать нам?

— На ваше усмотрение, господин прапорщик. Вы все-таки лучше знаете свое оружие

— Тогда на башнях, и это… ворота не закрывайте.

— Но почему?

— Чтобы видели куда идти, — одними губами улыбнулся Будищев, но глаза его остались мрачными и холодными.

— Хорошо, — кивнул Слуцкий.

— Задача ясна? — обернулся к своим подчиненным Дмитрий. — Тогда, первый расчет налево, второй – направо. Вопросы?

— Водицы бы, вашбродь, — подал голос один из номеров.

— Своевременно! — кивнул офицер. — Значит так. Вы занимаете позиции, а я с Петровым осмотрю колодцы. Бурдюки, надеюсь, не забыли?

— Вот, — простодушно протянул ему кожаный мешок один из матросов.

— Молодец! — выразительно похвалил его прапорщик. — Пойдешь с нами.

— Рад стараться, — смущенно ответил тот намертво затверженной на занятиях фразой. — Слушаюсь.

— Напоминаю всем, — продолжил Будищев, — что вы не у тещи на блинах, а на войне. А потому держитесь настороже, и вообще, сначала стреляйте, а потом думайте.

Колодец Дмитрий заметил еще пока они короткими перебежками двигались по кале. Источник водоснабжения, как водится, находился на небольшой площадке, окруженной со всех сторон домами. Вероятно, в мирное время здесь любили собраться и посудачить пришедшие за водой женщины, но теперь вокруг было пусто и тревожно. К тому же в пострадавших от обстрела строениях вполне могли прятаться враги.

— Есть, ваше благородие! — обрадованно прошептал Петров, зачерпнув с помощью нехитрого устройства, именуемого в России журавлем, воды. — Пущай на дне, но есть!

— Может ее отравили? — опасливо пробубнил второй матрос. — Мало ли что этим басурманам в голову придет.

— Может, — охотно согласился с ним Будищев, напряженно озирая окрестности. — Вот мы на тебе сейчас и проверим!

— Слушаюсь, вашбродь, — потерянно отозвался парень, наклоняясь к кумгану.

— Ты что, дурак? — отпихнул его в сторону прапорщик и покрутил пальцем у виска. — Очнись, боец! Пулеметам пофиг какая вода, а у тебя во фляге с собой должна быть. Или просохатил уже?

— Никак нет! — обрадовался тот.

— Деев, ты меня эдак до кондрашки доведешь! — покачал головой, припомнивший, наконец, его фамилию Дмитрий. — Набирай скорее бурдюк и дуй с ним к первому расчету, а ты, Петров, ко второму…

Не успел он договорить, как из соседнего двора раздался выстрел. К счастью, неведомый стрелок взял слишком высоко, и пуля только свистнула над головами матросов.

— Пригнитесь! — рыкнул на подчиненных прапорщик, приставляя к плечу приклад.

— Вон он, вашбродь, — показал рукой Деев, заметивший дым от вражеского выстрела.

— Вижу, — нехотя процедил Будищев, нажимая на курок.

— Попали? — с блеском в глазах спросил матрос.

— К расчетам, бегом, вашу дивизию! — вызверился на него Дмитрий, но потом добавил уже спокойным тоном. — Я прикрою.

Гулко бухая сапогами по утоптанной до состояния камня земле, моряки умчались прочь. Дождавшись, когда моряки покинут опасный участок, прапорщик осторожно двинулся к забору, из-за которого палил один из последних защитников калы. Едва он успел добраться до дувала, как сверху показался шестигранный ствол старинного карамультука. «Так вот почему ты так редко стрелял», — подумал про себя моряк.

Была бы у него граната, он не раздумывая бросил ее через забор, но как говорили казаки-таманцы «чого нема – того нема»! Стрелять тоже было несподручно, поэтому он, не тратя времени даром, схватился за вражеское ружье и что есть силы, дернул его на себя. Оно неожиданно легко поддалось, и в руках у Будищева оказался трофей.

— Эй, выходи! — позвал моряк, обезоруженного противника.

На этот зов из калитки с трудом вышел старик, одной рукой опиравшийся на палку, а второй сжимавший кривой кинжал. Судя по всему, вздумавший пострелять аксакал был таким же древним, как и отобранное у него кремневое ружье. Дряблая кожа цвета высохшего пергамента, голый череп, несколько седых волос оставшихся от бороды, слезящиеся выцветшие от времени глаза указывали на более чем почтенный возраст. Но дух его был еще крепок.

— Шайтан! — прошипел он, ощерив беззубый рот, и попытался ткнуть своего врага кинжалом.

— Не дури, дед! — нахмурился прапорщик, клацнув затвором, и одновременно делая шаг в сторону.

Увы, воспринявший его отход как признак слабости, старик и не думал останавливаться. Выставив вперед лезвие, он посеменил в свой последний бой, очевидно, намереваясь дорого продать свою жизнь. Но в этот момент из-за угла показались проводившие зачистку русские солдаты. Заметив, что не в меру прыткий абориген пытается напасть на офицера, один из них подбежал и ловко ткнул аксакала штыком. Тот мгновенно рухнул на землю и затих, как будто острие штыка перерезало последнюю нить, прикреплявшую к этому дряхлому телу его бессмертную душу.

— Никак патроны кончились, вашбродь? — участливо поинтересовался солдат.

— Осечка, — хмуро отозвался Дмитрий, не желая вдаваться в подробности.