Митральезы Белого генерала (СИ)

Идея о подобной передаче команд давно витала в воздухе. Барановский даже работал над чем-то подобным, но по привычке собирался использовать для неё пневматику. Дмитрий, достаточно случайно узнав об этом, сразу же предложил сделать использовать электричество и довольно быстро изготовил действующий образец, а тут подвернулась поездка в Кронштадт…

— Но это ещё не всё, господа! — снова привлек к себе внимание Барановский. — Есть ещё один прибор, который, как я надеюсь, будет иметь не меньшее значение для Российского флота.

— Да вы нас балуете, — барственно улыбнулся Пилкин. — Ну, показывайте.

— Извольте, Ваше Превосходительство, — кивнул инженер и обернулся к своему компаньону.

— У меня все готово, — ответил тот и жестом фокусника снял с соседнего стола покрывало.

Под ним скрывались какой-то громоздкий прибор, сплошь опутанный проводами, а также большой телеграфный ключ.

— Предлагаю вашему благосклонному вниманию, господа, беспроволочный телеграф!

— Как это? — удивился Верховский, оказавшийся ближе других к загадочному устройству.

— Он состоит и искрового передатчика и детекторного приемника, — продолжал пояснять Владимир Степанович. Имея два таких комплекта, можно обеспечить устойчивую связь между кораблем и берегом, или несколькими кораблями в море, или же отдаленными пунктами на суше, между которыми по каким-то причинам затруднительно провести телеграфные провода.

— И что же, это работает? — не скрывая скепсиса, спросил адмирал.

— С помощью передатчика можно послать искровой сигнал, который и примет приемник. И если на то будет ваше позволение, то мы это немедля продемонстрируем.

— Вы?

— Ну, не совсем мы. Для работы с ключом приглашены два опытных телеграфиста с Кронштадтской станции. Прошу любить и жаловать, господа.

«Опытные телеграфисты» оказались усатым коренастым техником средних лет и совсем юным колежским регистратором в новеньком вицмундире. И тот и другой чувствовали себя в блестящем обществе офицеров флота немного скованно, но старались не подавать вида.

— Ну, хорошо, приступайте.

— Соблаговолите написать сообщение, которое будет передано. Что-нибудь морское.

Услышав это предложение, Пилкин пожал плечами и написал на листке несколько слов, которое у него с поклоном принял чиновник, занявший место у ключа. На долю его товарища достались наушники и через минуту они были готовы к работе.

Для начала регистратор передал несколько цифр на пробу, после чего, убедившись в работоспособности системы, начал передачу. Телеграфист уверено записывал полученные сигналы на листок, а затем принялся за их расшифровку.

Надо сказать, что особого впечатления это действо на собравшихся вокруг господ офицеров не произвело. Стучал молодой человек довольно громко, и все решили, что техник вполне мог воспринять этот стрекот на слух и потому записал без ошибок. Но стоявшие с непроницаемыми лицами Барановский с Будищевым стоически выдержали и недоуменные взгляды, и шепотки с смешками, пока во входную дверь громко не постучали, после чего на пороге появился новый гость, в котором большинство присутствующих тут же признали лейтенанта Константина Нилова, командовавшего миноноской «Палица», в отряде Макарова. Ни мало не смущаясь, он прошел к кафедре и, отдав честь начальству, бодро отрапортовал:

— Разрешите доложить, Ваше Превосходительство. По беспроволочному телеграфу получено сообщение, которое я имею честь вам представить!

С этими словами он протянул удивленному Пилкину конверт. Адмирал немедленно открыл его и, прочитав сообщение, гулко захохотал:

— Каково, господа!

— Что это значит? — подозрительно поинтересовался Верховский и, схватив бумагу, громко прочел «Команда имеет время обедать». Затем резко обернувшись к Нилову, капитан первого ранга прошипел голосом не предвещавшим ничего доброго:

— Господин лейтенант, где вы взяли эту бумагу?

— В соседнем доме, — ответил тот.

— Но… каким образом?!

— Там стоит такой же аппарат, который и принял эту телеграмму. Техник её записал, а я доставил вам.

— Радиограмму, — поправил его Будищев. — Это радио.

— Да-да, вы говорили, — кивнул Нилов.

— А давно вы знакомы с этими господами?

— А Владимиром Степановичем ещё до войны имел удовольствие свести знакомство. Что же касается отставного унтер-офицера Будищева…

— Как вы сказали?

— Так и сказал, унтер-офицер Будищев. В минувшую войну он служил под командованием подпоручика Линдфорса, с которым мы дружны ещё со времен детства. Я тогда только что принял минный катер «Шутка», поврежденный после атаки, предпринятой накануне лейтенантом Скрыдловым. И этот унтер-офицер, впрочем, в ту пору ещё рядовой, ухитрился починить нам гальваническое оборудование, а позже участвовал в атаке турецкого парохода, а после неё в перестрелке с башибузуками, за что я представил его к знаку отличия военного ордена.

— Это правда? — обратился к Дмитрию Пилкин.

— Так точно, Ваше Превосходительство! — по-солдатски гаркнул тот в ответ.

— Так ты, братец, георгиевский кавалер?

— Бантист!

— Даже так. Что же не носишь награды?