Митридат против Римских легионов. Это наша война!

Но и добраться до Митридата было не так-то просто, поскольку Лукуллу помимо этого пришлось заниматься осадой больших и хорошо укрепленных городов — Амиса, Евпатории и Фемискиры. Амис и Евпатория находились на близком расстоянии друг от друга, причем последняя считалась царской резиденцией. Жители Амиса оказали героическое сопротивление захватчикам, они отражали все вражеские приступы, сами делали вылазки, а многие из защитников выходили за стены и вызывали римлян на единоборство. Еще большие трудности испытали сыновья волчицы при осаде Фемискиры — города, расположенного на реке Фермодонте, где, согласно мифам, проживали легендарные амазонки. Бои за город с самого начала приняли такой ожесточенный характер, что римляне сразу же пустили в дело весь свой богатый осадный арсенал. Воздвигнув огромные насыпи и соорудив множество осадных башен, они попробовали прорваться в город через стены, но потерпели неудачу. Тогда Лукулл пошел другим путем: по его приказу под укрепления провели подземные ходы очень больших размеров, надеясь с их помощью обрушить стены и проникнуть в город. Но и эта затея потерпела неудачу: в подземных коридорах, при тусклом свете чадящих факелов, гоплиты Фемискиры сходились в рукопашную с легионерами, всякий раз отбрасывая их назад. В других местах, прорыв сверху в эти ходы отверстия, защитники выпускали туда медведей и других диких животных, а чтобы сделать жизнь работающих под землей совсем невыносимой, горожане запускали туда рои диких пчел. Яростная битва не затихала ни на один день, а успехи римлян были более чем сомнительны, мало того, Митридат, который всю зиму собирал армию у Кабиры, постоянно поддерживал осажденных, посылая им большое количество продовольствия, оружия и подкрепления. Судя по всему, царь на то и рассчитывал, что римская армия окажется связана осадой крупных городов, а у него будет столь необходимое время, чтобы собрать и обучить новое войско. И, видимо, эти расчеты стали оправдываться — под знамена Митридата собралось 40 000 пехоты и 4000 конницы, но в бой с римлянами он пока вступать не спешил, справедливо полагая, что чем дольше он останется на месте, тем больше увеличатся его силы, а силы римлян соответственно будут уменьшаться. В свою очередь, понимал это и римский командующий, но он надеялся, что царю надоест сидеть в горах зимой и он явится на выручку осажденным городам со всеми своими силами.

* * *

Так дело и тянулось до весны, а там терпение у Лукулла лопнуло, понимая, что Митридат и не собирается идти ему навстречу, он решил сам двинуться вперед и дать бой Евпатору. Весной 71 г. до н. э. римский полководец, оставив войска для осады Амиса под командованием Мурены, а также отряды для блокады Евпатории и Фемискиры, повел легионы против Митридата, война вступила в решающую фазу. Царь тоже понимал, что рано или поздно это произойдет, а потому был готов во всеоружии встретить своего врага. Встречи с римлянами в открытом бою на поле боя Митридат не боялся, они еще ни разу не победили его лично, наоборот, во всех битвах он выходил победителем. На дальних подступах к Кабирам были расставлены сторожевые отряды, которые должны были задержать продвижение врага и подать сигнальными огнями весть своему царю о приближении неприятеля. Все так бы и получилось, если бы не одно НО. И это как всегда оказалось предательство, причем опять предательство человека из самого близкого окружения, и мало того — царского родственника. Некий Феникс, человек царского рода, командовал одним из таких отрядов и, видя приближение легионов, распорядился зажечь сигнальные огни, но вместо того, чтобы дать Лукуллу бой на выгодной позиции, перешел на его сторону. И вот здесь возникает закономерный вопрос, а может быть, царь не зря казнил некоторых своих родственников, может быть, они действительно что-то замышляли против него? Ведь если посмотреть непредвзято, то он всю свою жизнь страдал от предательства близких ему людей, от тех, кому особенно доверял, — при таких обстоятельствах невольно станешь подозрительным.