Митридат против Римских легионов. Это наша война!

А вот Лукуллу было обидно, он смотрел на стоящего перед ним преемника и понимал, что именно он, Луций Лициний Лукулл, вынес на своих плечах всю тяжесть борьбы с Митридатом, а вот плодами его побед будет пользоваться другой. «Этот закон лишал Лукулла славы и наград за совершенные им подвиги, и он получал преемника скорее для триумфа, чем для ведения войны » (Плутарх). Луций Лициний, недолго думая, подал жалобу в сенат на своего недруга, и в итоге было решено, что два полководца встретятся, чтобы при личном общении разрешить все разногласия. Первая встреча прошла относительно сносно, оба римлянина расшаркались друг перед другом и поздравили каждый своего оппонента с победами. А вот потом началось: взаимные упреки переросли в ссору, и Помпей обвинял Лукулла в алчности, а тот его — в чрезмерной жажде власти — в итоге встреча закончилась ничем. На прощание Луций Лициний бросил Великому очень серьезный и обидный упрек: «Помпей явился сюда сражаться с тенью войны, он привык-де, подобно стервятнику, набрасываться на убитых чужою рукой и разрывать в клочья останки войны. Так, Помпей приписал себе победы над Серторием, Лепидом и Спартаком, которые принадлежали, собственно, Крассу, Метеллу и Катулу. Поэтому неудивительно, что человек, который сумел присоединиться к триумфу над беглыми рабами, теперь всячески старается присвоить себе славу армянской и понтийской войны » (Плутарх). Не в бровь, а в глаз, ведь как ни поверни, а большая доля правды в этих словах была, и потому Помпей воспринял их так болезненно. Вот таким образом и произошла смена командования в войне с Митридатом, но, по большому счету, для него это значения не имело, положение, в котором он оказался, было очень сложным, можно сказать критическим.

* * *

Дело в том, что отбив у римлян Понт, Митридат столкнулся с серьезной проблемой — вся страна была разорена римлянами, торговля заглохла, многие города лежали в руинах, поля были вытоптаны, а мужское население либо погибло на полях сражений, либо было угнано в рабство. Получалось, что вернув свое царство, Евпатор ровным счетом ничего не приобрел, опираться на скудные ресурсы, которые оказались в его руках, и при этом надеяться на победу в борьбе с Римом, было чистым безумием. Если бы под его рукой находилось Северное Причерноморье, то можно было бы попробовать выправить положение, но предатель Махар лишил его этого шанса. Митридат знал о тех громадных приготовлениях, которые провел Рим, готовясь к новому походу на Восток, и понимал, что на этот раз устоять будет практически невозможно. И тем не менее когда к границам Понта подошел Помпей Великий с армией, в которой насчитывалось 50 000 бойцов, Митридат выступил навстречу, ведя под своими знаменами 30 000 пехоты и 3000 кавалерии, и перекрыл ему путь во внутренние земли. Но территория, где расположились враждебные армии, была разорена войсками Лукулла и войско царя стало испытывать проблемы с продовольствием. Помпею же все, что было надо для ведения войны, доставлялось с римских территорий. За спиной Евпатора находилась разоренная и выжженная земля, которая не могла прокормить и снабдить всем необходимым его войско, за Помпеем — не разграбленные и незатронутые войной римские провинции, и этот крепкий тыл давал ему громадное преимущество. Именно понимание сложившейся обстановки и заставило Митридата начать искать пути к мирному урегулированию конфликта, и понтийские послы явились в римский лагерь. Но римлянин, осознавая собственную силу, выдвинул заведомо неприемлемые условия: выдать перебежчиков и сдаться на милость победителя. Что такое сдаться римлянам, Митридат знал прекрасно и прекрасно помнил, как они поступили с македонским царем Персеем, который сдался консулу Эмилию Павлу, сначала провели в триумфе по улицам Рима, а затем тихо лишили жизни. Смерти Евпатор не боялся, а вот позора…