Митридат

Порой Митридату делалось смешно, глядя на кривлянья племянника, порой ему хотелось придушить его своими руками, чтобы не слышать этого писклявого нудного голоса.

Ненависть, возникшая между дядей и племянником, грозила в ближайшем времени обернуться чем-нибудь непоправимым. Так и случилось.

Во время зимнего солнцестояния, когда по зороастрийскому календарю справлялся праздник, посвященный божествам персов Митре и Апам-Напату, во дворце было небольшое торжество с застольем. Митридат никогда не забывал, кем были его предки и над каким народом он царствует; большая часть населения Понта были огнепоклонники, унаследовав эти верования еще со времен Ахеменидов. Немало исповедующих зороастризм было и среди каппадокийцев.

Царь Ариарат, который тоже присутствовал на празднике, свои ми насмешками вызвал негодование магов и друзей Митридата. В конце концов Митридат приказал страже увести подвыпившего Ариарата из пиршественного зала и запереть в опочивальне.

После этого случая Ариарат сделал попытку бежать к парфянам. Люди, приставленные к Ариарату Тирибазом, помешали побегу.

— Что мне делать с Ариаратом? — обратился к Тирибазу Митридат. — Если я оставлю его царствовать, а сам вернусь в Понт, этот негодяй непременно постарается привлечь на свою сторону парфян. К тому же я боюсь за Нису и за ее будущего ребенка: в ярости Ариарат способен на все.

— Тебе надо было убить Ариарата в храме, — спокойно ответил Тирибаз. — Согласись, там была прекрасная возможность для этого!

— Что ты, Тирибаз! — возмутился Митридат. — Лаодика не простила бы мне этого! А через нее и Никомед может стать моим врагом.

— Вот ты и приставь Лаодику к Ариарату, — огрызнулся Тирибаз, — пусть следит за ним, пока вы с Никомедом расширяете свои царства.

— Я подумаю над этим, — задумчиво промолвил Митридат: мысль Тирибаза ему чем-то понравилась.

Неожиданно Ниса пригласила Митридата к себе и с довольной улыбкой поведала брату:

— Я уговорила Ариарата помириться с тобой. Признаюсь, это было нелегко, но я добилась своего. Клянусь Астартой, теперь я знаю слабое место Ариарата!

— Давно пора, — без особой радости в голосе произнес Митридат. Было непонятно, что он имеет в виду: желание Ариарата примириться с ним или искусство Нисы повелевать мужем.

— Сегодня после полудня я приведу тебя в покои к Ариарату, — объявила Ниса, — и вы с ним заключите союз дружбы и согласия, как любящие родственники.

— Я сам знаю дорогу в покои твоего мужа, — сказал Митридат.

— Нет, — Ниса тряхнула волосами, — Ариарат настаивает на моем присутствии, иначе он не будет мириться.

— А больше он ни на чем не настаивает? — проворчал Митридат. — Может, мне стать перед ним на колени? Или посыпать голову пеплом?

— Зачем ты так говоришь? — обиделась Ниса. — Я старалась для тебя, а ты даже не поблагодарил меня за это. Ниса отвернулась. Митридат обнял сестру за плечи.

— Конечно, я благодарен тебе, милая моя. Ты очень выручила меня, честное слово! Я просто не знал, как подступиться к Ариарату после всего случившегося.

— Не могла же я оставаться безучастной, видя, как изводится мой любимый брат, — вмиг оттаяв, сказала Ниса с обворожительной улыбкой. Она обвила руками шею Митридата и добавила, глядя на него серьезными глазами: — Мы ведь теперь с тобой супруги, да? Митридат кивнул.

— Почему тогда ты не приходишь ко мне? — Ниса понизила голос. — Я жду тебя вот уже несколько ночей. Мы спим теперь с Ариаратом порознь.

— Я боялся расширить трещину, возникшую между тобой и Ариаратом, — смущенно пробормотал Митридат под взглядом откровенно зовущих глаз сестры.

— О! — Ниса закатила глаза. — Между нами давно пропасть, Митридат. Я же рассказывала тебе, каким способом Ариарат сходится со мной на ложе. И потом, он же не мужчина, а мальчишка! А ты — мужчина.

— Сегодня же ночью этот мужчина будет у твоих ног, — пообещал Митридат.

Влекомые друг к другу внезапно вспыхнувшим желанием, брат и сестра соединили свои уста в страстном поцелуе.

* * *

В покоях Ариарата стояли курильницы с благовониями; большая бронзовая жаровня, наполненная раскаленными углями, извергала жар; в узкие окна со вставленными в них тонкими пластинками кварца били яркие лучи солнца. Всюду стояли изящные кресла и стулья с изогнутыми спинками, ложа и скамьи на тонких ножках.

Мозаичные полы играли разноцветьем красок под солнечными лучами. На стенах висели большие персидские ковры.

Дворец в Мазаке с самого первого дня пребывания здесь поражал Митридата своей роскошью, эдаким сплавом эллинского и азиатского в отделке помещений и утвари.

Ариарат предстал перед Нисой и Митридатом в каком-то неимоверном балахоне бледно-фиолетового цвета с кистями. Его завитые волосы были уложены в замысловатую прическу, напоминающую башенку с крыльями. Голову Ариарата венчала царская диадема пурпурного цвета, длинные концы которой ниспадали ему на плечи.