Митрополит Исидор Киевский (1385/1390–1463)

Мы не будем здесь касаться подробностей окончательного соглашения^[274], но отметим лишь один эпизод, связанный с именем Исидора. По возвращении делегации из Базеля по Константинополю поползли слухи, что в переговорах большую часть работы сделали два других императорских посла, мнением же Исидора пренебрегли^[275]. П. Пирлинг на основании свидетельства Сильвестра Сиропула так пишет об этом: «В сентябре 1435 года уполномоченные католиков и православных открыли свои совещания в Константинополе, дабы условиться относительно Собора. Почти немедленно в городе стали распространяться самые невыгодные толки по поводу деятельности трех базельских делегатов^[276] <...> Молва обвиняла их в том, что, ради личных интересов, они пожертвовали общим делом; упрекали их в том, что они не сговорились между собою <…> Об этом было доложено императору. От лица уполномоченных выступил с объяснениями Димитрий. Его горячо поддержал Исидор»^[277]. По свидетельству трех делегатов, они ничего не делали втайне друг от друга, но по всем вопросам действовали в согласии^[278]. Император с удовлетворением принял их объяснения. Однако вскоре декрет 7 сентября 1434 г. стал достоянием общественности, и в Константинополе «разразилась целая буря. Греки были страшно возмущены тем, что их осмелились приравнять к гуситам. Обидная для православных редакция декрета была единодушно отвергнута»^[279]. В адрес послов посыпалась масса упреков, и в этих условиях пришлось немедленно улаживать дело. Под председательством митрополита Иоанна Эфесского состоялись три заседания^[280], в которых участвовал и Исидор; результатом обсуждений стало согласие католиков составить новый текст декрета. Переработанная формулировка, предложенная комиссией, была принята единогласно всеми уполномоченными.

Реконструировав биографию Исидора до его рукоположения в сан митрополита, необходимо сделать некоторые обобщающие выводы и высказать важнейшие наблюдения.

Будучи рожден на Пелопоннесе, где филолатинство в интеллектуальной среде было довольно обычным явлением, он получил великолепное классическое образование в Константинополе, куда прибыл в самом начале XV в. По причине молчания источников о его семье и фамилии, ученые строили различные догадки о его происхождении: некоторые считали его выходцем из бедной семьи, другие же предполагали, что он мог быть внебрачным сыном деспота Мореи Феодора I Палеолога. Эта гипотеза многое объясняет в жизненном пути Исидора: его близкие отношения с власть предержащими, возможность получить образование в лучшей школе столицы, и проч. Учителем Исидора в Константинополе был, вероятно, Мануил Хрисолора, который мог привить ему терпимость по отношению к образу мысли и культуре западного мира.

После получения образования жизнь Исидора меняется кардинальным образом. Образованность и начитанность позволили ему составлять и произносить в честь императоров панегирики и энкомии. Формируется его уникальный почерк, позволивший ему стать главным писцом и соработником «философа на троне» императора Мануила II Палеолога.

Около 1410 г. Исидор возвращается на свою малую родину и принимает монашество в монастыре близ Монемвасии. В Мистре он зачитывает по поручению императора написанную Мануилом II эпитафию в честь его брата, деспота Феодора. Вероятно, общается с философом Плифоном. Состоит в переписке со многими известными и неизвестными людьми.

По-видимому, Исидор чувствовал за собой силу и право обращаться к сильным мира сего с ходатайствами. Большое значение для становления его как администратора имело послушание у митрополита Кирилла Монемвасийского, для которого он писал гимнографические тексты и по чьему поручению составлял петиции-прошения к патриарху по спорному вопросу о юрисдикции некоторых епископий. Исидор состоял в переписке с многими современниками от простого учителя, до византийского императора, что не могло не обогащать как его внутренний мир, так и внешний кругозор.