Митрополит Исидор Киевский (1385/1390–1463)

Из всех писем особенно выделяется одно, которое обращено не к какому-то отдельному лицу, а ко всему христианскому миру. Это письмо, по сути дела, как бы некий крик, предупреждающий европейские государства об опасности. По обилию фигур, богатству образов и смелости выражений мы легко можем узнать автора-гуманиста. П. Пирлинг пересказывает письмо следующим образом: «Он ранен прямо в сердце, оскорблен в лучших привязанностях. Ему остается только изливаться в страстных тирадах. Но лишь только он касается будущего — в нем начинает говорить человек практики. Он перечисляет силы турок, рассуждает о их замыслах насчет Венгрии и Италии, настаивает на необходимости крестового похода. О себе же он замечает только, что перенес много испытаний, избежал многих опасностей. Но, как Бог спас Иону от чрева китова, так и его Он избавил от рук неверных»^[663]. Таковы в основных чертах и прочие письма Исидора.

Последние годы жизни Исидора. Участие в движении за крестовый поход

На Крите Исидор пробыл довольно долго: еще 11 сентября 1453 г. Генри Зомерн сообщал, что Исидор должен появиться в Риме в течение 8 дней — 19–20 сентября^[664]. Однако, по всей видимости, Исидор оставался на острове до середины ноября, после чего отправился в Венецию, где имел встречу с сиенским послом Леонардо Бенволиенти, о чем в Государственном архиве Сиены сохранилось свидетельство — письмо посла от 22 ноября 1453 г.^[665] При встрече Исидор рассказал Леонардо об обстоятельствах падения Константинополя и поведал о том, как «Великий турок» был одержим идеей убить Исидора. По словам исследователя, проанализировавшего письмо кардинала, он «произвел глубокое впечатление» на Леонардо: «Исидор показался ему человеком, предназначенным для того, чтобы поднять христиан против турок. Преисполненный уважения, итальянский дипломат внимал кардиналу "с благоговением и ужасом". Исидор говорил теперь еще более определенно и ясно, нежели в своем письме. Он предрекал, что, если хотя полгода промедлят с выступлением, — Венгрия и Италия погибли. Кардинал весь еще был под впечатлением недавних ужасов»^[666]. Промедление, по словам Исидора, чревато тем, что через 18 месяцев турки могут вторгнуться и в Европу^[667].

Из Венеции он отправился в Болонью к кардиналу Виссариону. Вероятно, Исидор хотел и его вовлечь в движение за крестовый поход. Впрочем, Виссарион и сам уже сделал первые шаги в этом направлении, отправив 13 июля дожу Франческо Фоскари письмо, в котором просил «не оставить на произвол судьбы города Константина»^[668]. Если Виссарион мог понять желание Исидора спасти Византию, то, когда кардинал Рутенский приехал в Рим, он «понял, что здесь будут действовать медлительно и вяло»^[669].

Для Рима и папы ситуация была предельно ясной: все правители западных держав должны объединиться и «предпринять мощный и решительный крестовый поход. Папа Николай V, хотя и был уже человеком, уставшим от дел и не питавшим иллюзий, собрал все свои силы, чтобы возглавить этот поход. Еще с того момента, как из Константинополя пришло роковое известие, он рассылал свои послания, призывая к активным действиям. 30 сентября 1453 г. он разослал всем западным государям буллу с объявлением крестового похода. Каждому государю предписывалось пролить кровь свою и своих подданных за святое дело, а также выделить на него десятую часть своих доходов. Оба кардинала-грека — Исидор и Виссарион — активно поддерживали его усилия. Виссарион сам написал венецианцам, одновременно обвиняя их и умоляя прекратить войны в Италии и сосредоточить все свои силы на борьбе с антихристом»^[670]. Более того, с ноября 1453 по март 1454 г. в Риме по распоряжению папы Николая V проходил конгресс, в задачу которого входило выработать меры по противодействию турецкой угрозе^[671]. Неизвестно, принимал ли участие Исидор в работе этого конгресса. Съезд не смог предложить ничего конкретного, и крестового похода в то время по разным причинам так и не удалось организовать, потому как истощенные военные и политические ресурсы, а также внутренние противоречия в европейских государствах этому не способствовали. Однако голос Исидора был услышан и сподвиг государей предпринять ряд конкретных политических действий, направленных на преодоление враждебности по отношению друг к другу. Так, 9 апреля 1454 г. был заключен Лодийский мир — мирный договор между Миланским герцогством, Неаполитанским королевством и Флорентийской республикой, положивший предел притязаниям на гегемонию в Северной Италии. В продолжение этих договоренностей в конце августа того же года в Венеции была создана Итальянская лига государств, договорившихся о военной помощи друг другу в случае чьих-либо посягательства на их территории^[672].