Мицелий

Даша кивнула. Пристыженно. Выходит, лживо.

Паша снова схватился за дозатор.

– Тогда я, того, позвал тебя, ты не ответила, я позвал тебя без респиратора…

– Ага…

– Потерял сознание и очнулся уже дома.

– Разве не в?.. – Даша остановилась, не зная что сказать. В больнице? В боксе для переодевания? На лестничной площадке? На руках у Сергея Гавриилыча?..

Каждый последующий вариант был хуже предыдущего.

Даше его было жаль. Бесконечно жаль, но все-таки…

– Разве не где? – Паша нахмурился. В складке между бровей отчетливо выступали гифы. И, кажется, черные точки на них: начали образовываться споры.

– Да нигде, Паша, – Даша улыбнулась, ласково провела по его локтю. Локоть был липким и пах медом. – А давай все-таки посуду помоем? Сергей Гавриилыч сказал, что почти кончилась посуда. Сам сказал! Сам!

Паша глубокомысленно кивнул. Повесил дозатор, не сняв «носик», взял в руку пробирку с чем-то, вылил что-то, сполоснул…

– Странно, что пробирок не хватает. Я ведь только что помыл как минимум двадцать, – Паша обреченно вздохнул, взял следующую.

Всего грязных пробирок было пять. Даша решительно сняла с сушки чистые, поставила штатив возле раковины – Паша следил за ней. Сказала:

– Эти тоже грязные.

– Вся наша деятельность не более избыточна и бесполезна, чем само наше существование. Гниение. Свечение, – закончил мысль Паша и взял ёршик.

Даша же стянула перчатки из черного латекса, быстро набрала сообщение, не думая о словах и том, как они звучат: «Паша не держится совсем. Помогите, ну как-нибудь! Сергей Гавриилыч, я не знаю, что мне делать.»

Тут же высветился ответ: «Хорошо, Даша».

«Он написал не ок?..» – растерянно подумала Даша. Странно. Но были вещи и страннее.

Когда Сергей Гавриилыч загородил своим мощным торсом дверной проем, Паша в тринадцатый раз перемывал одни и те же десять пробирок, не жалея соды, воды и сил. Три из десяти были в трещинах от недюжинных толчков ёршика, но пока держались. Пока.

– Здравствуйте, Сергей Гавриилыч, – прошептала Даша, задрав к нему подборок.

Он пошевелил ладонью у виска: «не слышно».

Ладони у него были натруженные,

Мозолистые ладони.

Даже странно.

Даша поднялась на цыпочки, он чуть нагнулся, совмещая свое ухо с ее губами:

– Сергей Гавриилыч!.. Что делать-то будем? Он совсем, ну… как гриб.

Каждое слово оседало на его щеке влажным паром. Спохватившись, Даша протерла щеку Сергея Гавриилыча полой халата. Тот тяжело вздохнул:

– Что ж с ним делать, говоришь? Что ж… видать, надолго его не хватило. И впрямь, совсем почти гриб уж.

Сергей Гавриилыч говорил чуть понизив голос, но не шептал.

– То есть?..

– Ну, – басисто протянул Сергей Гавриилыч, распрямляясь во весь своей внушительный рост. – Павел, как вы себя чувствуете?

Паша замер. Пробирка со стуком выпала из его рук и все-таки разбилась. Он медленно, тягуче повернул голову – его рыжее в веснушках лицо озарила улыбка, счастье:

– Прекрасно, Сергей Гавриилыч! Никогда я еще не чувствовал такой легкости во всем мне, такого подъема душевных и физических сил. Не знаю, с чем это связано, но я готов ходить по воздуху, я готов летать, ползать, пронзать собой плоть Земли!

Паша раскинул руки, вскочил на раковину – раковина погнулась, металл порвался вдоль – Паша свалился. И тут же вскочил, точно повторяя заключительную партию королевы лебедей из балета Чайковского…

Как мог повторял.

Отдаленно – вполне похоже.

Если только закрыть глаза на ряд нюансов…

Даша зажала рот руками и отвернулась. Нет, повернулась снова: все же это было интересно.

– Ага, – печально кивнул Сергей Гавриилыч. – Хорошо… А что ты думаешь о цели науки?

– Грибы, – незамедлительно ответил Паша. – Только грибы.

– Цель стажировки?..

– Грибы!

– Может, зарплата?

– Отнюдь, – вдруг как-то устало вздохнул Паша, пожал плечами. И проникновенно вгляделся прямо в Дашины глаза, – Я был полон иллюзий, но прозрел и… Стекло предполагает стеклянность, а пиво – пивность. А живо – живность, а лак – лаковость… Лак-лак…

Паша опустился на четвереньки и начал увлеченно лакать осколки стекла с пола. Сергей Гавриилыч улыбнулся, лицо его потеплело, и он покачал головой:

– Ай да стажер, ай да сукин… В общем, случай клинический. Потрясающе!

– Почему же потрясающе?.. – тихим голосом поинтересовалась Даша.

Пашу она начинала побаиваться. Кажется, на то было достаточно причин – она медленно отступила на пару шагов назад, встала чуть за широкой спиной Сергея Гавриилыча. Здесь было спокойно. Во всяком случае, более спокойно, чем…

– Никогда не видел столь стремительного перехода от нашего с вами…. В общем, привычного нам поведения к грибидизации.

– Может, гибридизации? – осторожно уточнила Даша, выглядывая из-за руки завлаба.

Паша теперь лакал не просто стекло, а стекло, смешанное с кровью. Впрочем, это не было неожиданностью.

– В каком-то смысле. Но, мне видится, грибидизация термин более точный. Как бы то ни было… надо предотвратить распространение спор.

– Вместе с предотвращением распространения Паши? – догадалась Даша.

Сергей Гавриилыч улыбнулся еще шире, обернулся и потрепал ее по голове: