Мюзотта

Жан. Нет. Они поднялись из глубины сердца и слетели с моих губ, как пылкая мольба. Помню только, я сказал вам, что перестану бывать у вас, если вы не оставите мне хотя бы искру надежды на ваше согласие, когда узнаете меня ближе. Вы долго раздумывали, прежде чем ответить, и ответили так тихо, что я чуть было не попросил вас повторить...

Жильберта (повторяя, как во сне). «...Мне было бы тяжело не видеть вас больше...»

Жан. Да!

Жильберта. Вы ничего не забыли!

Жан. Разве такие вещи забываются? (С глубоким волнением.) Знаете, о чем я думаю? Глядя на вас, заглянув в ваше сердце, душу и чувствуя, как мы понимаем и любим друг друга, я начинаю думать, что нас ждет впереди настоящее счастье! (Целует ее. Они сидят некоторое время молча.)

Жильберта (поднимаясь). Но я должна вас покинуть. (Идет к двери налево.) Я пойду приготовиться к отъезду. А вы пока идите к моему отцу.

Жан (идя за ней). Хорошо, но только скажите сначала, что вы меня любите.

Жильберта. Да... я люблю вас.

Жан (целуя ее в лоб). Любимая моя.

Жильберта уходит налево. Через секунду из средней двери выходит возбужденный Мартинель с письмом в руке.

Мартинель (заметив Жана, быстро прячет письмо в карман и старается принять спокойный вид). Ты не видал Леона?

Жан. Нет. Он вам нужен?

Мартинель. На два слова... Пустячная справка.

Жан (замечая Леона). Да вот он.

Леон выходит из правой двери. Жан уходит через среднюю дверь.

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Мартинель, Леон.

Мартинель (быстро подходя к Леону). Мне нужно поговорить с вами пять минут. Случилась ужасная вещь. Никогда в жизни я не был так взволнован и в таком затруднении.

Леон. Говорите.

Мартинель. Я кончал партию на бильярде. Вдруг ваш слуга приносит письмо. Оно адресовано господину Мартинелю, без имени, с припиской: «Очень срочно». Думая, что оно адресовано мне, я вскрыл его и читаю. А письмо написано Жану, и говорится в нем о таких вещах, что я совсем потерял голову. Я стал искать вас, чтобы посоветоваться; надо что-то предпринять, и сейчас же!

Леон. Говорите!

Мартинель. Я человек решительный, господин Леон, и если бы дело касалось меня, я бы ни у кого не спрашивал мнения, но дело идет о Жане... Я не знаю, что делать... Это так серьезно... И тайна принадлежит не мне. Я узнал ее случайно.

Леон. Говорите, не сомневайтесь во мне.

Мартинель. Я не сомневаюсь в вас. Возьмите письмо. Оно от доктора Пеллерена, врача и друга Жана, нашего общего друга. Он ловелас, прожигатель жизни, врач хорошеньких женщин, но он не написал бы этого, не будь крайней необходимости. (Протягивает письмо Леону, тот читает его вслух.)

Леон (читает). «Дорогой друг. Мне очень тяжело, особенно в такой день, сообщать вам то, что я считаю своим долгом открыть. Но я говорю это только, чтобы оправдать себя, так как знаю, что, поступи я иначе, вы, может быть, никогда не простите мне этого. Ваша бывшая любовница, Анриетта Левек, умирает и хочет проститься с вами. (Бросает взгляд на Мартинеля, тот делает ему знак продолжать.) Она не доживет до утра. Она умирает. Две недели тому назад она родила ребенка. Вы его отец, она клянется в этом на смертном одре. Пока не было никакой опасности, она не хотела сообщать вам о существовании ребенка. Теперь, видя себя обреченной, она зовет вас. Я знаю, как вы любили эту женщину. Поступите, как найдете нужным. Ее адрес: улица Шапталь, 31. Жму вашу руку, дорогой друг».

Мартинель. Вот! И это сваливается на нас сегодня вечером, то есть в такой момент, когда подобное несчастье становится угрозой для всего будущего, для всей жизни вашей сестры и Жана. Как бы вы поступили на моем месте? Скрыли бы это письмо? Или отдали? Скрыв его, мы, может быть, спасем положение, но это кажется мне непорядочным.

Леон (решительно). Да, это непорядочно! Надо отдать письмо Жану.

Мартинель. Но как он поступит?

Леон. Пусть сам решает, как ему поступить! Мы не имеем права от него скрывать.

Мартинель. А если он спросит моего совета?

Леон. Не думаю, чтобы он это сделал. В таких случаях спрашивают совета только у своей совести.

Мартинель. Но он относится ко мне, как к отцу. Если он хоть на минуту задумается, как ему поступить, — отдаться ли порыву великодушия или охранять свое счастье, — что мне ему посоветовать?

Леон. То, что вы сделали бы сами.

Мартинель. Я пошел бы. А вы?

Леон (решительно.) Я тоже.

Мартинель. Но ваша сестра?