Мизгирь

Я посмотрел ему вслед и, обречённо вздохнув, взял с полки шапку, куртку, обулся, и побежал за ним. Он был моим лучшим другом, и я не мог бросить его одного в такую минуту. А я видел, что это уже не тот Валерка и что его нужно было спасать.

Погодка сегодня была та ещё. Дождя не было, но тучи нависли над городом чёрной мантией, то тут, то там сверкая полосами молний, небо будто резали на куски сверкающим ножом, и оно стонало от боли. Мы стояли в чулане заброшенного дома, и утробное урчание слышалось из тёмного угла, это подползал всё ближе Ута.

***

В юрте шамана сегодня было непривычно светло, ярко горело пламя очага, шкуры, развешанные по стенам, казалось, были живыми и смотрели на нас искажёнными от предсмертных мук, глазами. Дым от огня, извиваясь, шёл не наверх в дымник, а стелился по юрте, окутывая всё, обволакивая и стирая очертания. Было тяжело дышать. Шаман в своей обычной маске и одеянии, сидел по ту сторону костра и играл на варгане. Я стоял и думал лишь о том, чтобы найти способ увести отсюда Валерку и никогда уже больше не возвращаться в эту юрту. Я даже не заметил, как Валерка уже успел подойти ближе к шаману. Тот что-то шептал ему, а он склонился к его лицу и внимательно слушал, глядя на меня.

– Тогда вся сила будет только твоей, – услышал я обрывок фразы, – Зачем делить то, что может принадлежать одному?

Я насторожился. О чём это он? К чему он склоняет моего друга? Тем временем шаман вложил в руки Валерки что-то длинное и блестящее. Сквозь дым костра мне плохо было видно, но я узнал его. Это был тот самый кинжал из моего кошмара. Валерка кивнул шаману и медленно двинулся ко мне. Я остолбенел от ужасной догадки – неужели мой друг, мой лучший друг?… А Валерка тем временем приближался ко мне. Я попятился, выставив вперёд руки.

– Валерка, ты чего? Ведь это я, Генка, твой лучший друг!

– Был. Лучшим другом, – прошипел Валерка, – Ты же предал меня. Ты решил обо всём рассказать, и про Дениса, и про нас. И сюда ты тоже идти не хотел, ты хотел всё бросить, ведь так?

– Валерка, ты что, давай вернёмся домой, прямо сейчас?

– Нет, назад уже нет пути!

Я почувствовал, как спина моя уперлась в стену юрты, в полог, я резко развернулся и попытался откинуть его, но не смог. Шкуры стали будто каменными и не поддавались. Я напрасно раздирал себе в кровь пальцы. А Валерка подскочил уже ко мне, повалил меня, и завязалась борьба. В какой-то момент, когда я уже ничего не видел от дыма и глаза мои застилали слёзы, когда силы уже покидали меня, а Валеркины же, напротив, будто прибывали, я уже попрощался с жизнью, и Валерка занёс надо мною нож, как вдруг полог юрты шумно распахнулся, свежий холодный ветер ворвался внутрь и огромная белая птица накрыла своими крыльями всё вокруг, а я потерял сознание.

***

Я очнулся в тайге, на какой-то поляне, лежащим на ковре из тёмно-зелёного мягкого мха, рядом со мной сидела древняя старушка в белой шубке-сахе, на шее её было украшение из бусин, в седые, длинные косы вплетено было множество медных колец, а голову венчала корона из белых перьев, совсем, как у индейцев в фильмах. Она улыбнулась мне, склонилась к моему лицу, и провела шершавой ладонью по лбу.

– Очнулся? Значит, всё будет хорошо. Зло ещё не успело забрать твою душу.

– Какое зло? – слабым голосом спросил я.

– Зло, что завладело твоим другом. Жил когда-то давно в тайге шаман. Был он злым человеком. Оттого и не дали ему Высшие духи детей. Девять жён у него было, и ни одна не подарила ему наследника. Совсем с ума сошёл шаман, и сделал то, что нельзя делать. Призвал злые силы в помощь. Обещал служить им вечно, коль дадут они ему наследника. Да не успел завершить ритуал. Поразило его ударом. Молнией поразило. Наказали его добрые духи. Только и после смерти не знал он покоя и продолжил своё дело. Вы попались в его сети. Но твоя душа оказалась более светлая и добрая, чем душа твоего друга. Ты сумел отличить правду от лжи, светлое от тёмного.

– А кто ты, бабушка?

– Я добрый дух тайги, могу лисой оборотиться, могу деревом любым, могу птицей, вот как сейчас. Успела я в последнюю минуту, спасла тебя, иначе худо бы дело закончилось.

– А как же Валерка?

– Друг твой не вернётся уже в ваш мир.

– Но почему?! – закричал я, – Я не вернусь без него!

Старушка грустно покачала головой:

– Каждый из нас волен сам выбирать свой путь. И порой меньшим злом будет то, что вам людям, кажется трагедией. Если бы твой друг остался в вашем мире, с силой, данной ему шаманом, он бы натворил страшных дел, он стал бы великим человеком, но развязал бы такую войну, в которой погибло бы множество народов. Однажды такая война была уже в твоём мире, мальчик.

Я плакал, размазывая слёзы по щекам, и твердил только одно:

– Я не хочу, я не хочу.

– Пора, – сказала вдруг старушка, – Нельзя так долго тебе находиться по эту сторону. Можно и не вернуться.

Она вдруг взмахнула руками, и вот уже передо мной стояла громадная белая птица, и воздух колыхался от движения её могучих крыльев, она подхватила меня клювом, как пушинку и взмыла в воздух…

Эпилог