МКД

Долгое время (и даже десятилетия), Герда считала те неприятности, которые непрерывно валились на нее в МКД, несчастливым стечением обстоятельств. Поскольку Герда была убеждена, что против стечения обстоятельств не попрешь,– сколько ни пытайся,– то «переть» она и не пыталась. И только после смерти мамы Герда начала понимать, что все эти многочисленные обстоятельства были, собственно говоря, всего лишь одним обстоятельством, которое носило название «Жанна Анисимовна». Но, поскольку понимать это Герда начала постепенно, то даже в переходный период между полным непониманием и полным пониманием она продолжала с Жанной Анисимовой «дружить», и продолжала ей помогать.

Интересным было при этом то, что ни Жанна Анисимовна, ни Жоржетта Алексеевна, и ни один из «уважающих себя» собственников не замечал, сколько Герда делала для МКД хорошего, и насколько они должны были быть ей за это благодарны.

Например, та же Жанна Анисимовна и Семен считали, что хорошее отопление в их подъезде (в других подъездах оно было намного хуже) дано им «за их заслуги перед Отечеством», в то время как поддерживалось это отопление, на самом деле, благодаря одной только Герде (подробности этого см. в главе «Досье Тепла»).

Можно здесь привести еще и такой случай. Когда в «неблагополучной» квартире на втором этаже начались кровавые побоища, и площадка перед подъездом стала залита кровью, то все «уважающие себя» жители начали (вместе со своими детьми) ходить по этой крови так, как будто это было вполне естественным и нормальным делом. В числе «уважающих себя» жителей были и Ульяновичи с их детьми. И только одна Герда начала «приставать» к «мастерице» КК, чтобы она распорядилась эту кровь отмыть. «Приставала» Герда к этой мастерице очень долго, поскольку та, если что-то и делала, то делала всегда только наполовину, а в большинстве случаев предпочитала вообще ничего не делать. Кровавую лужу мастерица вначале удалила тоже наполовину, и больше ничего делать с ней не хотела. Герда же заставила ее свою работу все-таки сделать.

Кроме этого, было много еще и других случаев, за которые жители подъезда должны были быть Герде благодарны, но, тем не менее, благодарны они не были.

Лично-производственнная жизнь Глеба

Глеб был человеком увлекающимся, а потому его личная жизнь складывалась довольно бурно.

В первый раз Глеб женился по любви, и у них с женой родился сын. Через некоторое время жизнь у них с женой почему-то перестала складываться, и они развелись. После развода жена с сыном уехала в Германию. В Германии они неплохо, вроде бы, устроились и начали неплохо, вроде бы, жить. Зла они на Глеба не держали, и отношений с ним не теряли. Они писали ему письма, звонили, поздравляли его с днем рождения, и он тоже им звонил и тоже поздравлял.

Затем Глеб снова женился по любви, и снова у них с женой родился ребенок,– на этот раз дочь,– но семейная жизнь снова не сложилась, и через некоторое время они тоже развелись. Жена с дочерью после развода уехали в Беларуссию.

Потом Глеб снова женился и снова развелся…ну, в общем, как оно у него в семейной жизни пошло- так оно и продолжилось.

Единственным, что в жизни Глеба оставалось постоянным- была его мама, с которой он жил в одной квартире. Мама была человеком постоянным. Ни разводиться с Глебом, ни уезжать в Германию и Беларуссию она не собиралась, и Глеб жил с ней мирно-спокойно до тех пор, пока мама не умерла.

Хотя мама умерла в солидном возрасте,– время ее, как говорится, пришло, и ничего с этим было не поделать, -но Глебу стало без нее все равно одиноко.

Чтобы немного развеяться, он начал ходить в гости к маминой подруге, с которой мама когда-то вместе работала, и которая жила в одном с ним подъезде. Он пил у нее чай, разговаривал о разных разностях, и после этого жизнь начинала казаться ему веселее. Он начинал чувствовать себя так, как будто бы пообщался с мамой.

Жил Глеб, в общем-то, так, как жило большинство людей в их подъезде: не лучше и не хуже. Он работал, общался с приятелями, заводил романы с женщинами, но больше не женился- хватит уже.

Работа у Глеба была простой и незамысловатой, но она приносила ему средства для существования, а к большему Глеб и не стремился.

Затем мамину подругу, Марию Жановну, выбрали председателем совета дома, и Глеб от души порадовался: вот сейчас она наведет в их доме порядок, вот сейчас она сделает капремонт, вот сейчас она обустроит двор, а Глеб начнет ей во всех делах помогать…в общем, как говорится, размечтался….

Общедомовая жизнь Глеба

Глеб, как и Герда, был тоже советским человеком, и тоже недвуличным. Он так же, как и Герда, страдал от этого своего недвуличия, и в постсоветской жизни он страдал от него тоже больше, чем в советской.