Младороссы

Чтобы ничто не мешало ему слушать Казем-Бека (тот обрадованный возможностью поделиться своими прожектами, которых у него накопилось огромное множество с самим Романовым, ссыпал ими как из рога изобилия) Дмитрий предложил ему и Светлане совершить прогулку к морю. Посадив их в свой «Паккард», Дмитрий взял курс к набережной.

Казем-Бек, сидя со Светланой на заднем сиденье.

– Наш младоросский подход к преобразованию России радикален, но сейчас наступило время радикальных предложений, – вещал он, облокотившись локтем о дверцу – Мы сохраним структуру советов, так тщательно созданную большевиками, а их самих оттуда выкинем. В наших руках, советы станут настоящими органами народного представительства. Полный плюрализм всего: мнений, вероисповеданий, политических, идеологических, эстетических предпочтений. Структура советов, начиная с самых низовых и самых многочисленных, будет постепенно ссужаться, по мере возрастания масштаба решаемых ими вопросов и увеличения их полномочий. В конце концов, они будут упираться в Высший совет, который для удобства можно сравнить с парламентом в Англии, который и будет генерировать основные смыслы и решать вопросы высшего порядка, в частности, вопросы внешней политики будут находиться исключительно в сфере его компетенции.

– Где же в этой конструкции место для Государя? – спросил Дмитрий.

– Государь будет над Высшим советом и вообще над любыми органами управления.

Дмитрий покрутил руль влево и «Паккард» завернул на дорогу, которая вела к пляжу.

– Зачем в таком справедливом обществе нужен Государь? – спросил Дмитрий.

– Очень нужен, – уверенно ответил Казем-Бек – Человек слаб и все люди, которых изберут в Высший совет, останутся обычными людьми: слабыми, трусливыми, жадными и так далее. С большой долей вероятности можно предположить, что не пройдет и двух, или трех, или пяти лет, после созыва совета, как человеческие слабости возьмут вверх, и партии, избранные в него, перессорятся друг с другом, а люди, состоящие в партиях, перессорятся между собой, и вот тогда…

Казем-Бек многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки.

– Государь своим непререкаемым авторитетом, заставит их или прийти к компромиссу, или распустит совет. Контроль над Высшим советом и возможность на него влиять, будет одной из обязанностей Государя, другой его обязанностью будет служить образцом подражания для целой нации. Он должен быть примером и в нравственном и в житейском отношении.

Дмитрий прибавил газу и «Паккард» вылетел на безлюдный пляж. Он притормозил лишь, когда достиг края берега, так что волны почти добирались до шин. Со стороны моря светила луна и звезды, со стороны города светили огни вилл, кафе, ресторанов. После шумной и душной обстановки виллы «Алам», всем троим было приятно ощутить своей кожей прикосновение свежего бриза. Дмитрий откинулся на спинку сиденья. Светлана положила голову на плечо мужа и прикрыла глаза.

– Если Высший совет, выбранный таким тщательным и сложным образом, перестанет быть эффективен, уже через два года, то какой в нем прок? – спросил Дмитрий.

– Сформировать эффективный совет, это как вывести породу лошадей – много-много попыток, прежде чем мы получим элитную породу парламентариев, – уже немного устав говорить, ответил Казем-Бек.

– Значит, вам предстоит долго жить, – усмехнулся Дмитрий и вынул из портсигара сигарету.

Он протянул портсигар Казем-Беку, но тот, улыбнувшись, вежливо отказался и положил свою голову на голову Светланы.

Закурив, Дмитрий посмотрел на часы, была полночь. Заметив, что Светлана поеживается от похолодевшего ветра, Дмитрий вышел из кабины и, порывшись в багажнике, вынул из него плед, который протянул Казем-Беку; тот укрыл жену и себя.

Казем-Бек начал рассказывать о младороссах. Дмитрий узнал, что Союз состоит преимущественно из молодежи благородного происхождения, хотя Казем-Бек утверждал, что их двери открыты для всех и каждого, кто готов был разделить их ценности и задачи. Юношей и девушек было примерно поровну, и всем им приходилось тянуть ту же жизнь, что и большинству эмигрантов, а именно перебиваться тяжелой, неквалифицированной работой, приносящей гроши. Однако, когда они собирались в их клубе на рю д’Аллери, который они с любовью именовали «Дом младороссов», то забывали про свои безрадостные будни. Рассуждения о славной истории их предков, подготовка и выступления с докладами по истории России, русской литературе, религиозной философской мысли, а также игры, заполняли их свободное время, заставляя на время забыть о несчастливом жребии, выпавшем на их долю. Дмитрий слушал и недоумевал, как он раньше не заметил среди русской молодежи Парижа настоящий всплеск национального самосознания, а ведь младороссы наверняка были не единственной организацией такого рода. Казем-Бек подтвердил, что у них хватает конкурентов, среди которых самый агрессивный Народно-Трудовой Союз во главе с Байдалаковым.

– Карьерист и оппортунист, – сказал о нем Казем-Бек – Хотя, по-видимому, не без организационных и, особенно, интриганских способностей.