Младшая сестра

Номер триста двадцать два находился в задней части здания, рядом с дверью на пожарную лестницу. В коридоре, который к нему вел, стоял запах старого ковра, мебельного лака и бесцветной анонимности тысяч прошедших жизней. Ведро с песком, стоявшее под висевшим на стене пожарным шлангом, было полно окурков — улов нескольких дней. Через открытую фрамугу над одной дверью доносилась развеселая музыка, через другую слышался хохот. В номере триста двадцать два было тихо.

Я постучал в дверь, как и было условлено: два коротких удара и два долгих. Никто не ответил. Я почувствовал себя старым и измученным. Казалось, я провел всю жизнь, стуча в двери дешевых отелей и не получая ответа. Я снова постучал, потом повернул ручку и вошел. С внутренней стороны двери из замочной скважины торчал ключ с красным ярлычком.

В номере с правой стороны был небольшой коридорчик перед ванной. Дальше в комнате виднелась часть кровати с лежащим на ней мужчиной в рубашке и брюках.

— Доктор Хамблтон! — позвал я.

Мужчина не ответил. Я направился к нему мимо двери в ванную. В этот момент до меня донесся запах духов, и я повернулся, но недостаточно быстро. В дверях ванной стояла женщина в темных очках, закрывая полотенцем нижнюю часть лица. На ней была широкополая синяя соломенная шляпа, из-под которой выбивались белокурые локоны. Она была в платье под цвет шляпы и поверх него легкое пальто с вышивкой. Женщина была в длинных перчатках, в правой руке она твердо держала автоматический пистолет с белой рукояткой из слоновой кости, как мне показалось, тридцать второго калибра.

— Повернитесь и заложите руки назад, — приказала она.

Голос, заглушённый полотенцем, был столь же безличен, как и темные очки. Я не пошевелился.

— Не думайте, что я шучу, — сказала женщина. — Даю вам три секунды.

— Не могли бы дать минуту? Мне доставляет удовольствие смотреть на вас.

Женщина угрожающе взмахнула пистолетом.

— Повернитесь, да поживей.

— Слушать вас тоже приятно.

— Хорошо, вы получите то, на что напрашиваетесь, — пригрозила она.

— Не забывайте, что вы леди, — напомнил я, поворачиваясь и закладывая руки за спину.

Дуло пистолета уткнулось мне в шею. Дыхание женщины начало щекотать мою кожу. От нее пахло приятными духами, некрепкими и нежными. Дуло убрали от моей шеи, а в следующее мгновение перед моими глазами вспыхнуло яркое белое пламя. Застонав, я упал на четвереньки и постарался побыстрее повернуться. Рука моя коснулась ноги в нейлоновом чулке, но соскользнула с нее, а жаль: на ощупь это была приятная нога. Второй удар по голове лишил меня удовольствия думать на эту тему. Я, хрипло вскрикнув, упал на пол. Дверь открылась, звякнул ключ, потом ее заперли с наружной стороны. Наступила тишина.

Я поднялся и зашел в ванную, где вытер голову мокрым полотенцем. По-моему, последний удар был нанесен мне каблуком туфли, а не рукояткой пистолета. Я постоял перед зеркалом, трогая ссадину и спрашивая себя, почему я не стал преследовать эту женщину. Так и не найдя ответа на этот вопрос, я заглянул в аптечку над раковиной. Коробка с тальком была раскрыта, порошок рассыпан, тюбик зубной пасты разрезан. Похоже, здесь что-то искали.

Вернувшись в коридорчик, я подергал ручку входной двери. Она была заперта снаружи. Я осмотрел замок: он был двойной, с внутренней и внешней скважинами, расположенными на разных уровнях. Женщина в темных очках, очевидно, плохо разбиралась в отельных замках. Я повернул ночную защелку, отпиравшую внешний замок, открыл дверь, выглянул в пустой коридор и снова затворил ее.

Затем я направился к человеку, лежавшему на кровати. За все это время он не пошевелился, вероятно, по какой-то серьезной причине.

Комната была освещена лучами заходящего солнца. Они падали на кровать, и я увидел серо-голубой блестящий предмет, торчавший из шеи лежащего мужчины. Это была рукоятка ножа для колки льда. Поза мужчины была спокойная, умиротворенная. На голове у него был парик. Когда я в последний раз разговаривал с ним, его звали Джордж У. Хикс, теперь это был доктор Д. У. Хамблтон. Инициалы те же самые, но теперь это не имело никакого значения: мне не придется больше разговаривать с ним. Крови не было — одно из достоинств умелой работы с ножом для колки льда.

Я притронулся к шее доктора Хамблтона: она была еще теплая. Я быстро взглядом окинул комнату: телефон был вынут из корпуса и распотрошен, ящики письменного стола вынуты и обысканы, библия Гидеона валялась в углу.

Я заглянул в шкаф. Там висело несколько костюмов и стоял чемодан, который я сегодня уже видел. Меня интересовало главное — нашел ли убийца то, что искал. Для этого у него было очень мало времени.