Младшие братья

Мир выглядел чем-то средним между Добрией и Коолайнелем. Он не был таким красочным и приторно-прекрасным, как мир лупоглазов. И одновременно в нём не было вечного добрийского увядания. Максим попробовал придумать шкалу для пройденных миров. Коолайнель несомненно был июлем, Вирия — июнем, Добрия походила на август, «Гвыхия» — на март. А теперь они попали в май. Тепло, но не жарко, свежая зелень вокруг, в воздухе нет запаха пыли. Ему очень нравилось это время года. Учёба в школе заканчивается, ещё немного — и каникулы, куча свободного времени, море, солнце, отдых. Сейчас он снова попал в май. Только это была не Земля. Похожее, но другое. Максим не смог узнать ни одного дерева, росшего в лощине, ни одного кустика, ни одной былинки. Даже пичуги, которых они зажарили и съели, даже многочисленные жучки и козявки, снующие в траве, не походили на тех, что ему доводилось видеть на Земле. Конечно, можно убеждать себя, что и в ботанике ты не силён, и мест посетил на родной планете не так уж много. Убеждать можно, но ненужно.

К реке они вышли спустя три часа. Была та широкая, полноводная, как Мотеца у Главца. И так же оба берега оказались пологими. Хотя, не совсем пологими — с этой стороны вплотную к воде подступал склон холма, поросший всё теми же похожими на пушистые зелёные шары деревьями.

Шур подошёл к воде, прищурился, вглядываясь в противоположный берег. Произнёс:

— Это цивилизованный мир. На той стороне — возделанные поля.

Коротышка хмыкнул, почесал макушку.

— Нам же на ту строну не надо, а?

— Как раз надо, — возразил Максим. — Давайте решать: здесь будем переправляться, или выше по течению?

— А чиво решать? Я плавать не умею, а дальше мож мелко будет.

— Может и мелко, — задумчиво произнёс сфинкс. — Но переправиться стоит здесь. Иначе местные жители решат, что мы прячемся. Кто прячется, у того враждебные намерения. Лучше сразу установить контакт.

— Эвона, контакт! А ежели здесь гвыхи какие-нибудь живут? Лучше не высовываться, пока не заметили.

— Уже заметили.

— Почём знаешь?

— Смотри.

Он повёл головой влево и все повернулись вслед за ним. Неподалёку от места, где они стояли, на берегу лежали две лодки. Чуть далее угадывались туго натянутые лески, тянущиеся к разноцветным поплавкам на воде.

— Гы, рыбачат, — удивлённо хмыкнул Гуня. — А хозяева где?

— Хозяева увидели нас и спрятались. Если мы уйдём, они оповестят сородичей. До двери нас могут не допустить. Если она ещё…

Он не договорил, Максим и так понял: «если она ещё существует». Но произносить вслух подобное ему тоже не хотелось. Если и та дверь закопана, то чтобы найти её, чтобы разрыть целый холм, им понадобится много дней работы… А то и месяцев! Инструменты вдобавок. И, главное, чтобы никто не мешал.

Коротышка покосился на спутников, пошёл к лодкам. Отбросил палку в сторону, сложил руки рупором, закричал, повернувшись к покрытому лесом склону:

— Эгей, вы где? Мы друзья, мы тоже криссов не любим! Мы от них сбежали!

— Не старайся, они боятся. Возможно это дети рыбу ловят, — остановил его Шур. — Нужно переправиться на другой берег.

Он подошёл к лодкам, начал их внимательно осматривать. Огница и Максим подошли следом.

— Макс, тут люди живут, — шепнула девушка. — Смотри, лодки как у нас в Добрии. И вёсла.

Сфинкс посмотрел на неё, затем перевёл взгляд на топчущегося поблизости коротышку. Заметил:

— Размеры отличаются.

— Точно, — согласился Гуня. — В одну не поместимся, нужна обе брать.

— Если заберём обе, как рыбаки назад вернутся? — возразил сфинкс. — Это будет недружественный поступок.

Он повернулся к лесу, громко и внятно произнёс:

— Мы возьмём вашу лодку, чтобы переправиться через реку. Мы оставим её на берегу. Мы не присвоим ваше имущество.

— Думаешь, они тебя поняли? — с сомнением спросил Максим.

— Надеюсь. — И столкнув одну из лодок в воду, скомандовал: — Гундарин и девушка садятся в лодку. Мы переправимся вплавь.

Едва Огница услышала перевод распоряжения, как запротестовала:

— Почему это? Макс, я лучше тебя плаваю. Давай ты залезай в лодку.

В предложении её была и логика и какая-то непонятная на первый взгляд правильность. Максим ощущал эту правильность, но признать не мог. Что же получается, он будет в лодке рассиживать, веслом помахивать, а девчонке вплавь перебираться? Как будто он слабее её! Шур эти умозаключения понимал прекрасно, потому и предложил в лодку посадить девушку. И в этом тоже была логика… Только правильности не было.

Гуня над всеми этими сложностями не раздумывал и повторных приглашений не ждал. Запрыгнул на борт, схватил весло, рявкнул на Огницу:

— Рыжая, ты чего там застряла? Ну-ка иди сюда! На вёсла сядешь, раз такая дылда здоровенная вымахала! А в водичке плескаться любой сумеет.

Плыть, придерживаясь рукой за борт, оказалось не тяжело. И пусть река была широкая, но зато медленная. Огница легко справлялась с течением, лодку почти не сносило, поперёк реки она шла ходко. Да и то сказать — лодка маленькая, лёгкая, с такой и ребёнок справится. Если бы не Гуня, ёрзавший на носу, то и дело вскакивавший, чтобы лучше рассмотреть противоположный берег, было бы совсем хорошо.