Младшие родственники моей семьи

Собака не появилась одна, кроме неё в старом нашем хозяйстве впервые вылупился гусёнок, а ещё сестра приобрела в элитном хозяйстве Воскресенского района двух поросят, грозящих вырасти до размера бегемотов. Живность подрастала потрясающими темпами. Гусёнок за месяц догнал родителей, Линда, кормленная от пуза, росла как на дрожжах, а поросята, совсем не напоминавшие кабанёнка Яшку и беспредельно глупые, прибавляли в весе похлеще Ольги, хотя и уступали пока ей массой.

Гусёнок вскоре, ещё до наступления осени, погиб смертью вкусных в неравной борьбе с Пиратом, сум евшим приманить его втихаря и свернуть шею.

Подходила к концу советская история. Жизнь в эпоху перемен штука, конечно, интересная, но сложная и маложеланная.

И после переезда в Егорьевск связи с деревней я не потерял. Ближайшие годы были посвящены строительству дома и созданию деревообрабатывающих станков: циркулярок с направляющими, для точности распиловки, фуганков, фрезеров, даже рейсмусов оригинальной конструкции, вчистую опережавших заводские добротные, но устаревшие аналоги. Иной умник усмехнётся: «Что городит?» Таких смешливых скептиков, понимающих в производстве, повергали в шоковое состояние наши неожиданные достижения. Так, например, на циркулярке м ы умудрялись играючи выпиливать брус 150х150 восьмиметровой длины из брёвен, а рекордные значения для бруса: 150х150-11 м 87 см, 250х250 — 6 мм 20 см. О более мелких и говорить не приходится. Наш рейсмус не захлёбывался, даже если приходилось местами снимать 20 мм, что ни одному образцу отечественному или импортному не под силу.

В ту пору достигла пика процветания книжная торговля. В Измайловском парке, близ станции одноимённого метро и на «Кузнецком мосту» толпились книжные барыги и впаривали желающим известные произведения, пользующиеся повышенным спросом за приличные, а иной раз просто не реальные деньги. Лидером продаж, с явным отрывом от конкурентов, были книги Валентина Пикуля. Так, например, с меня запросили за нашумевший роман «Фаворит» аж 75 рублей. Я отказался, средняя зарплата в месяц равнялась ста пятидесяти рублям в стране, и хотя у меня она была в разы выше, всё равно жалко стало тратить деньги, пусть на хорошую, но всего-то на всего книгу.

Мне всё-таки всучили за 40 рублей двухтомник того же Пикуля, причём ксерокопию «Слово и дело».

Время перемен лилось неостановимо. Прекратил существование Советский Союз. Мне пришлось уйти с престижной, высокооплачиваемой работы. Многим казалось: все это несерьёзно и ненадолго, придёт время и вернуться былые времена. В 1993 году, осенью, была довольно неуклюжая попытка реванша, но людоедский режим алкоголика Ельцина устоял. В 1994 году вообще началась чеченская военная компания, любые надежды на возврат в былую жизнь рухнули и пришлось приспосабливаться к волчьему оскалу капитализма.

В памяти остались скандальные выборы в Госдуму 1993-го года, когда крысо-либиралы уже готовились отмечать свою победу, но победила партия Жириновского, причём — убедительно. Выборы 1995-го года выиграли коммунисты и, казалось, что президентские выборы также останутся за ними. Путём подтасовок, вбросов бюллетеней и прочих чиновных кульбитов, вплоть до прямой покупки голосов избирателей (вспомните коробку из-под ксерокса Чубайсовских шестёрок, набитую долларами), удалось всеми неправдам и протащить еле живого Ельцина на пост президента.

Однако хватит о политике. Была ещё тёща, уважаемая мной Капитолина Николаевна. О ней следует написать отдельно, но это в другой раз, хотя, грешным делом, руки так и чешутся. Ограничусь пока краткими сведениями. Тёща до средних лет работала на комбинате «Вождь пролетариата», а потом её выдвинули в коменданты женских общежитий. Там она всячески усмиряла неуправляемые девичьи табуны, а когда ей это надоело, да вдобавок комбинат стал хиреть и разваливаться, ушла с головой в рыночную торговлю шмотками.

У тёщи был скромный дом в Егорьевске, с ещё более скромным участком, кошка Муська и кот Барсик, сын Муськи. И всё бы ничего, но 1994 году мою тёщу угораздило, некоторым образом, выйти замуж и кошка с котом остались бесхозными. Супруга моя, Наталия Петровна не на шутку взволновалась о судьбе животных, и мы переехали на лето в так называемое Агрызково, в район аэродрома, на улицу Бронницкая.