Младший брат

У меня был школьный пропуск, банковская карточка, проездной. Маша убрала все это в серебристый футляр, в котором я узнал непроницаемую для радиоволн сумку Фарадея. Как только она сунула его к себе в карман, до меня дошло, что я отдал ей все свои документы. И если она играет на чужой стороне…

До меня медленно доходила чудовищность сделанной ошибки. Жаль, что рядом со мной нет Энджи. Нас было бы уже двое против одной. Энджи помогла бы заметить, не упустил ли я чего-нибудь важного. И если Маша не та, за кого себя выдает, от Энджи это не укрылось бы.

– Подсыпь камушков в ботинки.

– Нет нужды. Я ногу потянул. Мою походку сейчас никакая программа не распознает.

Она кивнула мне, как профессионал профессионалу, и закинула рюкзак за спину. Я тоже подхватил свой, и мы двинулись в путь. Переодевание отняло меньше минуты. По улице шагали два совершенно других человека.

Маша бросила взгляд на часы и покачала головой.

– Быстрей. Нас ждут важные встречи. И не вздумай сбежать. У тебя теперь два пути – либо со мной, либо в тюрьму. Они будут еще много дней анализировать сегодняшние записи с видеокамер, а когда закончат, все лица до единого попадут в базу данных. И наше бегство не останется незамеченным. Считай, что мы оба теперь объявлены в розыск.

* * *

Еще через квартал Маша свернула в переулок, и мы очутились в Тендерлойне. Эти места были мне знакомы. В тот самый день я со своей командой, играя в «Харадзюку Фан Мэднесс», бродил вокруг этих домов в поисках открытой точки доступа в сеть Wi-Fi.

– Куда мы идем? – спросил я.

– Нас подвезут, – ответила Маша. – Заткнись, дай подумать.

Мы шагали очень быстро, и я весь взмок. Пот струился по лицу, стекал по спине, проникал между ягодицами и сползал на бедра. Нога разболелась по-черному, и я думал, что долго не протяну и, возможно, вижу пролетающие мимо улицы родного Сан-Франциско в последний раз.

Как назло, мы все время поднимались в гору. Захудалый Тендерлойн постепенно сменился роскошными особняками Ноб-Хилла. Я запыхался, в груди хрипело и булькало. А Маша тащила меня все выше по узким улочкам, выходя на большие проспекты лишь для того, чтобы сразу нырнуть в следующий переулок.

Едва мы вступили в один из таких переулков – он назывался Сэбин-Плейс, – как сзади нас кто-то окликнул:

– А ну стоять! Не двигаться!

В голосе слышалось откровенное злорадство. Мы замерли и развернулись.

В начале переулка стоял Чарльз в состряпанном на скорую руку наряде вампмобера: черная футболка и джинсы, белая краска на лице.

– Привет, Маркус, – гадко ухмыльнулся он во весь рот. – Куда торопишься? А это что у тебя за подружка?

– Чарльз, чего тебе?

– А вот чего. Я видел, как ты в школе DVD‐диски раздаешь, и с тех пор слежу за тобой в этом твоем икснете. Когда услышал, что ты затеял «Вампмоб», решил прийти, побродить вокруг, посмотреть, чего ты напридумывал. И знаешь, как много интересного я видел?

Я ничего не ответил. Он держал в руках поднятый телефон. Направил на нас – видать, записывает. Может, готов позвонить в полицию. Рядом со мной Маша застыла как вкопанная.

– Я видел, как ты, Маркус, руководишь беспорядками. И записал это. А сейчас позвоню в полицию, и мы с вами будем стоять здесь и ждать их. А потом тебя упекут за решетку и не выпустят больше никогда.

Вперед шагнула Маша.

– А ну стой, цыпа, – осклабился Чарльз. – Я видел, как ты его уводишь. Все видел, с начала до…

Она сделала еще шаг, выхватила у него из рук телефон, потом сунула руку куда-то за спину и извлекла раскрытый бумажник. Махнула какими-то корочками у него перед носом.

– Бестолочь, я из ДВБ, – заявила она. – Я пасла этого лоха, чтобы выйти на его хозяев. Я была при исполнении. А ты загубил все дело. Знаешь, как это называется? Создание препятствий действиям по обеспечению национальной безопасности. Уголовно наказуемое преступление. Тебе еще много раз предстоит услышать эту формулировку.

Чарльз попятился, выставил руки, словно защищаясь. Побледнел так, что даже сквозь белый грим стало видно.

– Что? Не может быть! То есть… Я же не знал! Я только хотел помочь!

– В суде расскажешь! А мы обойдемся без помощи жалких доморощенных сыщиков!

Чарльз снова попятился, но Маша оказалась проворнее. Она схватила его за руку и выкрутила тем же приемом дзюдо, каким свалила меня возле Сивик-сентра. Другой рукой достала из кармана пластиковую полоску, какие в ДВБ используются вместо наручников, и в мгновение ока обмотала ему запястья.

Что было дальше, я не видел, потому что бросился бежать со всех ног.

* * *

С больной ногой и тяжелым ранцем за плечами бегун из меня был неважный. Маша догнала меня уже в конце переулка и подсекла под ноги. Я с разбегу полетел лицом вниз, растянулся во весь рост и ободрал щеку об асфальт.

– Идиот чертов! – накинулась на меня она. – Неужели и вправду поверил в эту чушь?

Сердце бешено колотилось и трепетало в груди. Маша еще немного посидела у меня на спине и неохотно позволила встать.

– Мне что, Маркус, руки тебе связать?

Я кое-как поднялся на ноги. На мне живого места не осталось. Уж лучше умереть, чем так мучиться.