Младший брат дракона (СИ)

— Ну, хорошо! Раз вы настаиваете, завтра я отправляюсь… где, говорите, живёт этот меховой ужас? Моховая падь? Туда, в общем. А через пару недель привезу вам шкуру этого людоеда. И тогда вы признаете, что насчёт рудника я говорил правду. Идёт? По рукам?

Собравшиеся начали переглядываться. Скорее всего, рыжий не сумеет убить злобного медведя и вернётся ни с чем, а то, и вовсе, медведь сожрёт горе-охотника. Но даже если по какой-то случайности тощий Дилль сумеет содрать шкуру с медведя-убийцы, это ничем собравшимся не грозило. Ну, скажут, что поверили они рыжему… И только скорняк Явиг заподозрил, что простым подтверждением они от Дилля не отделаются — этот пройдоха наверняка задумал что-то пакостное.

* * *

Дилль уже полдня тащился по еле заметной колее среди травы, что громко прозывалась дорогой в Моховую падь, и непрерывно ругал себя. За то, что толком так и не выучился профессии гончара; за то, что нажрался вчера вечером до поросячьего визга; за то, что так глупо прилюдно подписался убить медведя-людоеда… Горожанам Тригорода тоже досталось — Дилль костерил их всех, вместе взятых, и отдельно тех, кто вчера в таверне подбил его на эту авантюру.

— Пожалуй, надо уходить из Тригорода, — вслух сказал Дилль. — Моим историям веры не больше, чем рассказам про девственность трижды вдовы, да ещё и этот медведь… О чём я вчера думал, когда соглашался содрать с него шкуру? Да я его даже не найду, не говоря уже о том, чтобы убить!

Он наклонился над лужей. Оттуда на него глядел тощий молодой человек с копной непослушных рыжих волос. Зелёные глаза, худое лицо, жидкая поросль вместо бороды — нет, так богатыри не выглядят.

Из ивовых зарослей появился лось, флегматично жующий жвачку. Парень шарахнулся в сторону, а лось, проигнорировав человека, спокойно принялся ощипывать приглянувшийся ему кустик.

Дилль поглядел на здоровенного, но мирного лося, представил себя, такого маленького и худосочного, рядом с огромным, но кровожадным саблезубым медведем, и содрогнулся.

— Нет, решено! Ни в какую Моховую падь я не иду! — он развернулся в ту сторону, откуда пришёл. — И в Тригород не вернусь. Надо идти…

Куда податься, он решить не успел — с небес раздался оглушительный визг. Дилль от неожиданности бросился в придорожные кусты и залёг, уткнувшись носом во влажную траву, а потому не увидел, что произошло дальше. Только услышал свист рассекаемого огромными крыльями воздуха, тяжкий удар, от которого содрогнулась земля, и треск ломающихся деревьев.

Осторожно приподняв голову, Дилль увидел, как мимо него с исступлённым мычанием стрелой пронёсся перепуганный лось. Парень привстал и обомлел — шагах в тридцати от него на земле бился здоровенный, как сарай, зелёный дракон. Громадная крылатая ящерица неловко взмахивала кожаными крыльями, ломая ближайшие деревья, словно тонкие щепки, и пыталась взлететь.

Дилль попробовал убежать, но ноги будто приросли к земле. В его голове крутилась дурацкая мысль, что саблезубый медведь по сравнению с этим чудовищем — пушистый малыш, которого можно держать в роли домашнего животного. Второй мыслью, пробившейся в охваченный ужасом мозг Дилля, было неутешительное «медведю не удастся попробовать меня на вкус, потому что сейчас меня сожрёт дракон».

Однако дракон странным образом не отреагировал на стоящего столбом человека, а продолжал дёрганые попытки взлететь. Внезапно дракон издал оглушительный рёв и выпустил сгусток оранжевого огня, тут же воспламенившего соседние кусты. Дилль совершенно непроизвольно рухнул на землю, молясь всем известным и неизвестным богам. В этот момент зелёный ящер повернулся, и Дилль понял, почему тот никак не может взлететь: в груди у дракона торчал обломок ствола высохшей берёзы.

Ядовитая драконья кровь толчками била из раны, и там, куда она попадала, трава на глазах жухла и дымилась. Огромные когтистые лапы свирепо скребли землю, оставляя глубокие борозды, шипастый хвост яростно бил из стороны в сторону, но теперь Диллю было понятно, что дракон уже не жилец на этом свете. Ящер испустил ещё один леденящий душу рёв, в последний раз вяло взмахнул крыльями и тяжело рухнул.

Сколько Дилль простоял, не шелохнувшись, он не помнил. Дракон уже давно не шевелился, его изумрудная чешуя стала матово-зелёной, а парень всё ещё изображал лиговый столб. Наконец он стряхнул с себя оцепенение, потихоньку начал отступать, а затем бросился бежать. Однако, удалившись шагов на сто, остановился.

— А чего, собственно, я бегу? — слегка дрожащим голосом спросил он себя. — Ящерица сдохла и сожрать меня не сможет. Или не сдохла?

Нерешительно постояв, он двинулся обратно. Дракон по-прежнему лежал без движения, но Дилль предпочёл обойти его со всех сторон, прежде чем приблизиться. Он завершал уже, наверное, четвёртый круг, когда понял, что попросту боится подойти к мёртвому дракону.

— Ну же, смелей! — подбодрил он сам себя и опасливо приблизился к спинному шипу ящера.