Младший брат дракона (СИ)

— Да врёт он, не слушайте его! — завопил Явиг, но собравшиеся не стали слушать как раз таки его самого.

На Дилля посыпался град расспросов.

— Давай, не томи, рассказывай!

— А какой был этот дракон?

— Как ты одолел такую громадину?

— Он, вправду, плевался огнём?

Дилль поискал взглядом Августину.

— Мамочка, где моё тёмное пиво? После этой ужасной битвы у меня в горле пересохло.

Большая кружка пива была принесена мгновенно. Дилль не спеша отпил несколько глотков и сказал:

— Дело, значит, было так…

2

С того памятного дня прошло больше трёх месяцев, и на замёрзшую землю уже падали первые снежинки. Дилль, одетый в новенький полушубок, который его упросил принять в дар скорняк Явиг, важно шествовал по тесным улочкам Тригорода. Встречные мужчины раскланивались с ним, а дамы кидали на парня лукавые многозначительные взгляды. Дилль в полном сознании собственной значимости небрежно кивал мужчинам и ласково улыбался женщинам. Особенно симпатичным.

Стражники у малых городских ворот взяли на караул, когда Дилль вышел из стен Тригорода и направился к «Кухарке и петуху». Таверна и раньше была излюбленным местом Дилля, а в последние пару месяцев он оттуда практически не вылезал, потому что мамочка Августина сочла за честь бесплатно кормить и поить героя-драконоборца. Впрочем, Дилль прекрасно понимал, что хозяйка в накладе не остаётся — стоило ему появиться в «Кухарке и петухе», как в таверну набивалось народа больше, чем мог вместить небольшой зал. И хотя уже все в Тригороде знали историю эпической битвы, всё равно каждый день в таверну приходили желающие лично послушать великого героя.

Едва Дилль появился на пороге «Кухарки и петуха», как послышался вопль слуги:

— Дорогу господину Диллитону!

Он прошествовал к длинному столу и уселся в кресло, которое мамочка поставила специально для него. Около кресла на стене красовались три когтя дракона — их хозяйка выпросила у городской управы, которой Дилль продал убитого ящера. Августина с превеликим удовольствием повесила бы и ещё какую-нибудь «драконятину», но тушу быстренько раскупили по кусочкам жители Тригорода — в первую очередь владельцы чародейских лавок, а засушенная голова дракона теперь красовалась на высоком столбе, вбитом посреди главной городской площади. Поговаривали даже, что рядом собираются воздвигнуть памятник почётному гражданину — Диллитону Тригородскому, но пока дальше слухов дело не шло.

Люди, собравшиеся в «Кухарке и петухе», тактично подождали, пока герой закусит, а потом начали собираться вокруг его стола. Дилль, прекрасно понимая, чего от него ждут, тем не менее, не раскрывал рта до первого вопроса.

— Господин Диллитон, — робко обратилась к нему какая-то крестьянка, — а правда, что вы голыми руками убили дракона?

— Само собой, милочка! — снисходительно улыбнулся Дилль. — Не совсем, конечно, голыми руками. Я его долго выслеживал. Видел, как он разорвал на части пойманного бизонобыка и сжевал его так же быстро, как я этот кусок пирога.

С этими словами Дилль затолкал в рот кусок капустного пирога, но поперхнулся и закашлялся. Кто-то заботливо похлопал героя по спине, и Дилль, с выпученными глазами приложился к кружке.

— Так вот, я вышел в чисто поле и крикнул этому чудовищу «Выходи на смертный бой!» А дракон…

— Вы ещё забыли сказать про силушку богатырскую, — пролепетал мальчишка, с обожанием глядевший на рыжего драконоборца.

— А, ну да! Говорю, испробуй на себе силушки богатырской, тварь поганая! Тут ящер позеленел со страху и начал огнём жечь всё вокруг. Я думаю, это он хотел скрыться за дымом и сбежать. Но от меня не уйдёшь!

Дилль высосал до конца кружку, и ему тут же поднесли следующую. К вящей радости мамочки Августины слушатели немедленно последовали примеру героя. Дилль, тем временем, горячась всё больше и больше, входил в раж и размахивал руками, изображая жестокую битву с драконом.

— … уже в третий раз бросился на меня! И тут я увидел сухую берёзу, что случайно уцелела на поле битвы. Я схватил её и использовал, как копьё…

— Вы ещё забыли сказать, что срубили её одним ударом, — вставил всё тот же мальчишка, видимо, знавший эту эпопею уже лучше самого Дилля.

— Как? А, ну да! Срубил одним ударом! А потом, когда чудовище в четвёртый раз бросилось на меня с небес, я упёр толстый конец ствола в землю, а верхушка его смотрела прямо в грудь пикирующему дракону. Видели бы вы, какой яростью пылали глазищи этого зверя! А огонь, который он выдыхал! Жуткое зрелище! Да он мог бы спалить весь Тригород, если бы я его не остановил! Но я не поддался страху, ведь от меня зависели жизни горожан, вот всех вас, например. И я стоял…

В этот момент громко хлопнула входная дверь, и в таверну в облаках пара ввалился командир городской стражи Флит по прозвищу Кривой — его лицо с юности было изуродовано ударом вражеской алебарды.

— Здесь он, здесь! — сказал Флит кому-то. — Входите, господин посланец!

Дилль недовольно глянул на вошедших — как они смеют прерывать его на самом захватывающем месте?!!