Младший брат дракона (СИ)

— Не обрела эта сущность ничего, — монах приоткрыл один глаз. — Наши учёные богословы говорят, что архимаги просто создали подходяшш… подходящий сосуд, который послужил воплощением духа Бога.

— Ничего твои теологи не знают! — маг отмахнулся от монаха. — И домыслами досужими пытаются извратить ясную картину. Гроссмейстеры пожертвовали своими жизнями, и их души послужили фундаментом для заклинания. И их прижизненные умения и навыки передались созданному сверхсуществу. И оно стало самым могущественным магом с начала времён — этой сущности подчинились все четыре основных стихии.

— Само собой подчинились, — кивнул Герон. — Ещё бы какие-то стихии не подчинились божественному воздействию!

— Тьфу на тебя, монах! — Эрстан скорчил страдающую физиономию и повернулся к Диллю. — Теперь-то ты понимаешь, в чём разногласие между магами и монахами?

Дилль честно попытался напрячь мозги, но соображать сейчас он был не в состоянии, а потому лишь покачал головой. Маг схватил один из полупустых кувшинов.

— Вот, смотри! Когда-то это был кусок глины, затем гончар вылепил из него сосуд. Виноград, что выращивал виноградарь, превратился в вино. Наш хозяин соединил вино и кувшин, в результате чего мы увидели его на своём столе. И теперь скажи, кому мы должны быть благодарны за этот чудесный вкус: гончару, виноградарю и тавернщику или Единому?

— Конечно, Единому! — прогудел монах. — Он вразумил гончара, виноградаря и тавернщика, и теперь мы можем попробовать этот божественный напиток. К тому же, тавернщика можешь сразу исключить из списка — он, гад такой, зажал это чудесное вино. А соединил вино и кувшин ваш скромный слуга. Значит, я тоже послужил делу божественного промысла. Это символично.

Договорив, монах закрыл глаза и захрапел.

— Вот и спорь с ними, — Эрстан развёл руками. — Упёртые, все, как один. Но ты-то человек разумный и, надеюсь, понимаешь, что Единый — это плод самопожертвования магов. И даже имя ему дали Единый, ведь в этом существе воедино слились все основные природные стихии.

Дилль кивнул — версия Эрстана больше походила на правду. Маг, между тем, продолжил свой рассказ.

— Едва воплотившись в физическое тело, Единый собрал огромное количество магической энергии и обрушил её на демонов. Небеса запылали, из багровых туч полились потоки огня, земля задрожала так, что никто не смог устоять на ногах, а в воздухе заклубились чудовищные смерчи. К великому сожалению во время схватки сверхсущества с ордами демонов пострадали и войска империи — магический огонь как-то не разбирал, кого жечь. А смерчи сдирали кожу с гномов так же успешно, как и с козлоголовых демонов. Император Линтар дал сигнал к отступлению, но все уже и так бежали, сломя голову. Больше всех пострадали старые драконы — они были на острие атаки на демонов и не успели вовремя убраться из-под удара Единого. Конечно, магия на драконов не действовала, но даже драконью чешую можно пробить огромным куском камня, если запустить его с достаточной силой. А сил у Единого оказалось в избытке.

Тут маг тяжко вздохнул.

— Вот после его появления мы, маги, и стали ограничены в магических средствах. Единый подобрал под себя столько энергии, сколько смогло уместить его физическое тело. При этом он опустошил магический фон нашего мира. Именно благодаря Единому мы теперь довольствуемся крохами, в то время как наши предки могли совершать настоящие чародейства. Понимаешь, Дилль, знания — это, конечно, великое дело, но если нет силы, то грош цена таким знаниям. Маги сейчас подобны ослабевшему после болезни кузнецу — тот тоже знает, куда и как надо бить по заготовке, но вот сил поднять кувалду у него нет.

Аналогию Дилль понял и искренне посочувствовал Эрстану. Потом подумал, что будь у магистра-«одуванчика» сил побольше, и лично он, Дилль, вообще не имел бы никакой возможности избавиться от зловещего амулета, а потому сочувствовать магам перестал. Выразилось это коротким «Так вам и надо!»

— Что значит «так вам и надо»?!! — возмутился Эрстан.

— То и значит, что не отнял бы Единый у магов силу, сейчас весь Ситгар ходил бы в ваших амулетах! — выпалил Дилль, забыв, что так разговаривать с человеком, который может распоряжаться твоей судьбой, как угодно, не совсем разумно.

Впрочем, Эрстан, разгорячённый изрядным количеством вина, даже не подумал обидеться. Напротив, согласился.

— Это ты, парень, верно подметил. Думаю, что обладай Гвинард силами великих магов прошлого, он бы и не такие амулеты настряпал.

— Гвинард? Это который приходил к нам и который на одуванчик похож?

— Одуванчик? — маг фыркнул. — Этот одуванчик может разложить тебя на составляющие и совершенно не напрячься при этом. Когда встретишься с ним, даже не вздумай назвать его так — мигом окажешься в земле в состоянии перегноя.

— Когда встретишься! А ты откуда узнал, что у меня есть план, как спастись? — удивился Дилль и тут же прикусил язык. — Ой!

Ну он и остолоп — взял и проболтался! Нетрезвые мысли Дилля завертелись в голове в попытках отвлечь мага от последних слов, но напрасно.