Младший наследник

Кто-то взвалил Кенту на плечо. Меня же схватили за шкирку, потащив к маленькому люку за ящиками.

Нас спустили вниз, ведя по узким и тёмным тоннелям. Прошло много времени (и ужасно много поворотов, которые я едва запомнил), прежде чем меня наконец швырнули в какую-то тесную комнатушку. Затем и Кенту кинули — прямо, чёрт возьми, в меня.

А затем кусок стены сдвинулся, оставляя нас в полностью изолированном помещении. Ну здорово. Ничего, и не в таких передрягах был. Я поднапрягся, выплёвывая тряпку — Кента в похищениях дилетант, — и попытался выползти из-под его тяжёлой туши, когда кто-то напряжённо прошептал:

— А вы ещё кто такие?!

Что-что он сказал?

Глава 20

— Эй, ты вообще понимаешь, что я говорю? — нетерпеливо спросил незнакомец. — Так и знал, нечего делать в этой дикой Оясиме. Зря я сюда поехал! Отвратительное место.

Наконец я выбрался из-под туши Кенты. В помещении было не так уж темно — по крайней мере, нас снабдили одинокой лампой на потолке. И то она мигала. Я до сих пор плохо понимаю, как это работает, но ощущение почему-то жутковатое.

По крайней мере, нагнетать эти похитители умеют. Сначала псих, теперь вот тёмное подземелье и комната без дверей — мне остаётся только им похлопать.

Не то чтобы я знаю, как вытащить себя из этого дерьма. Ещё и Хару одну оставил. Впрочем, она хотя бы в безопасности. А меня кто спасёт, она? Да не смешите меня.

Кажется, говорит парень на английском. К сожалению, мои познания ограничиваются обрывочными воспоминаниями настоящего Сабуро (мог бы хотя бы получить нормальное образование, прежде чем пихать кого-то в своё тело, ну в самом деле!) и словами, которые я запомнил, пока мучительно переводил и переписывать в тетрадь вводную часть одного из руководств по совершенствованию. Это, конечно, лучше, чем ничего, но когда из речи собеседника ты понимаешь всего несколько слов, становится весьма… неудобно.

От досады я пнул Кенту. Мог бы очнуться и принести пользу что ли. Хотя, даже если он это сделает, не уверен, что я не придушу его, как только выдастся возможность.

— Что ты делаешь? — спросил третий заложник. И, к счастью, я понял всю фразу, но что на неё ответить, не имел ни малейшего понятия.

Наконец я выдавил на ломаном английском:

— Идиот.

Вместе с тем я довольно красочно указал на Кенту, чтобы собеседник понял, что это я не ему. И вообще, почему первое слово, которое пришло мне в голову — именно «идиот»? Хотел обругать мелкого Мори, так мог бы и покрасочнее чего сказать.

К сожалению, я не знаю, как сказать: «Я здесь из-за этого кука дерьма, не имеющего ни единой мозговой клетки, и ему лучше молиться, что кто-нибудь убьёт его, пока я не перегрыз его горло».

Его счастье, что теперь я опасаюсь до него дотрагиваться.

Вдоволь позлившись на Кенту, я поднял голову, чтобы взглянуть на незнакомца. Первым, что бросилось в глаза, были золотые волосы — насколько я понял, вещь в Оясиме довольно необычная. Точно иностранец. Да и тип лица у него другой. Волосы были почти как у Марии и её отца, только ассоциировались не с благородным золотом, а ужасной желтизной. Я бы сказал, цыплячий цвет. Парень был высокий и крепкий, лет двадцати пяти, не больше.

А ещё фонарь у него под глазом и разбитый нос так и кричат о том, что он пытался отбиваться. Если приглядеться, хорошенько этого иностранца жизнь потрепала.

— Эй, ты говоришь по-оясимски? — попытал счастья я, заранее зная ответ.

Парень, похоже, понял меня. По крайней мере, он удосужился выучить эту конкретную фразу, прежде чем нагрянуть в Оясиму.

Поэтому он и мотнул головой:

— Нет.

Даже ответил на английском. Сходу. Ужасный из него турист.

Ну что мы за неудачники: первый один в чужой стране, похищен и даже не может объясниться. Второй ни бум-бум на местном популярнейшем международном языке. И вот надо же было из всех людей именно нас остаться наедине в такой ситуации!

— Ну а по-французски? — попытал счастья я.

Вдруг незнакомец яростно закивал.

— Я немного говорю по-французски! — отозвался он. Произношение было так себе, но в целом я его понимал. Хоть одна точка соприкосновения! — Наконец-то меня кто-то понимает! Кто ты? Тебя тоже похитили? Я здесь уже два дня!

Понимают его или нет — он в любом случае разговорчивый. Не считая нужным это скрывать, я указал на Кенту:

— Вот он повёлся на лёгкие деньги и решил сбыть меня… ну-кому бы то ни было. Сам понимаешь, как это для него закончилось. Меня зовут Кикучи Сабуро. Это Мори Кента. Не ведись на его дружелюбие, он мудак.

— Медленнее, медленнее, — пропыхтел юноша. — Мори? Как косяку Мори, да?