Младший научный сотрудник-5

Гавайская гитара, 1983 год

Я быстро покидал в пакет оставшуюся еду и напитки, прихватил свою старую одежду, и мы вдвоем с Цоем быстренько убрались из так и не обжитого бунгало номер 12. Запирать не стали.

– Ключи надо бы отдать этой… – вспомнил я, – Кончите.

– Только уж не сейчас, – оборвал меня он, – сейчас подальше убраться надо.

– Так может в соседний домик какой зайдем, – навскидку предложил я, – вон их сколько бесхозных стоит.

– Я думаю, что не стоит, – поморщился Цой, – они могут их все проверить на всякий случай… мало ли, подумают, что информаторы ошиблись.

– Тогда пошли в заросли, – махнул я рукой направо, – оттуда и посмотрим, насколько твой внутренний голос верную информацию дает. Да, как думаешь, они собак могут подключить?

– Каких собак? – ошарашено спросил он.

– Служебных, каких, которые по запаху ищут скрывающихся от правосудия лиц.

– Что-то я про такое не слышал, только здесь, по-моему собачек не держат, – ответил Цой, – но это надо иметь ввиду – если лай услышим, надо будет срочно уматывать подальше.

– И след можно обработать чем-то едким, – добавил я, – перцем каким или бензином, от этого собачки сразу нюх теряют.

Пачка красного перца нашлась в шкафчике – я разорвал ее и присыпал нашу дорожку следов. На всякий случай сначала мы пошли совсем в другую сторону, а потом уж свернули в те самые заросли на севере полуострова. Лес тут, если честно, был не совсем такой, как на Камчатке и Курилах. А если точно – то совсем не такой. Земля, во-первых, какого-то красноватого оттенка была, и из нее торчали в разные стороны необычные растения типа (вспомнилось не к месту из моей прошлой жизни) фикусы, аллоказии и пассифлоры. И орхидеи, конечно, уж чего-чего, а эти цветы я хорошо изучил.

– Слушай, – остановил я Цоя, указывая на очередной куст, – а это вот манго или мне кажется?

– Манго, – подтвердил он, – они у нас везде растут, как в вашей России эти… рябины с калинами. Песню даже одну запомнил, – и он исполнил первый куплет «ой, цветет калина в поле у ручья», очень неплохо, надо заметить, исполнил.

– Угу, это русская народная песня такая, – подтвердил я, – а если б гавайская была, то тут надо было слова поправить… что-то вроде «ай, упало манго в бухте на песок».

– А это вот питахойя, – показал он мне на очередное растение, – тоже съедобное, но лично мне не очень нравится.

– Хорошо же у вас тут жить, – вздохнул я, – еда прямо на дереве, круглый год, причем, можно не работать и только загорать на берегу. И красивых девчонок клеить… кстати о девчонках – они у вас все такие, как эта Памела с Энни?

– Какие? – переспросил он.

– Ну такие, – повращал я руками в воздухе, – динамщицы и стукачки?

– Стукачки это, допустим, понятно, – ответил Цой, – у нас тут почти все этим занимаются… а про динамо не понял.

– Русская идиома, – пояснил ему я, – развод на деньги представительниц прекрасного пола – намекнут, типа, на возможность секса, вынудят тебя заплатить за что-то дорогое, а потом свалят в закатную даль без объяснений.

– Понятно… надо запомнить, хороший термин, – ответил он и тут же продолжил, – у нас тут сложно с этим делом… слово такое «феминизм» слышал?

– Приходилось, – начал отвечать я, но услышал сзади посторонние звуки и замолчал. – Мне показалось или собака залаяла?

– Не показалось, я тоже услышал, – угрюмо бросил Цой, – опять ты накаркал, как с той акулой… надо подальше сваливать, а то натравят на нас овчарок.

– Спроси там у своего внутреннего голоса, – предложил я, когда мы в быстром темпе огибали очередную рощу из пальмовых деревьев, – что нам светит в ближайший час-два?

– Это так не работает, – отозвался он, – то есть по моему желанию голос не разговаривает – сам просыпается, когда ему угодно.

– Капризный какой он у тебя… мои, кстати, лечебные способности тоже сильно плавают сам не знаю, в зависимости от чего.

– Я попробую задать ему вопрос, – не прореагировал на последние мои слова Цой, – но вероятность того, что голос этот откликнется, очень небольшая, – и он погрузился в молчание, во время которого мы продолжали удаляться от своего временного жилья быстрыми шагами.

Минуты через три он, наконец, остановился и выдал:

– Не, бесполезно – никаких предсказаний на сегодня больше не будет.

– Еще одна русская поговорка гласит, – сообщил ему я, что на нет и суда нет.

– В России есть суды? – поразился он, – а я думал, у вас там все компартия решает.

– Суды есть, как же, – задумчиво отвечал я, – и народные, и арбитражные, и один Верховный даже. Но насчет компартии это ты верно заметил – она может очень запросто подкорректировать любой суд в нужную сторону.

И я тут же сменил неприятную лично для меня тему:

– А что тут у вас на Гавайях с дикими зверями творится? Тигры какие-нибудь или хотя бы волки в лесах встречаются?

– Тигры это у вас, – тут же ответил Цой, – они только на Дальнем востоке и остались, если я не путаю. Волков тоже нет… у нас все дикие животные либо в воде плавают, тюлени, дельфины, киты, либо по воздуху летают, альбатросы, попугаи, гуси…

– Гуси? – удивился я, – какие гуси, серые?