Младший сын. Князь Даниил Александрович Московский

– Зовут, стало, нать! – отвечает Федор на немой Фенин вопрос. – А мыслю, Андрей Лексаныч не снова ля татар подымает? За Семена гневается на князь Митрия.

Феня вся вздрогнула.

– Не боись, не убьют! Мне еще долго жить…

Мать, она тоже вышла, поеживается на холоде:

– Сюда бы татар не допустили! Ни хлеб не зарыт, ничо…

– Може, и не война вовсе.

Мать пожевала сморщенным ртом, покачала головой.

– Зря не созовут!

– Ну, Фень, прощай, слушайся матушку!

Просохшая под осенними холодными ветрами земля далеко разносит топот копыт. Косяки птиц в бледном небе тянутся к югу. По дороге – кучи ботвы убранных огородов, курящиеся дымом соломенные кровли деревень.

Снова привычное Владимирское Ополье. Они стояли под Юрьевом. Дважды приезжал сам Гаврило Олексич. Его сын Окинф, что уже прозывался Великим, объезжал полк. Стояли так несколько дней, жгли костры. Порошило сухим колючим снегом. Любители слухов уже поговаривали, что воротят по домам. Вдруг полк подняли враз. Начались скачки, передвижения. Сперва к Суздалю, не дойдя – поворотили по Владимирской дороге назад. Измотанные кони плохо слушались, ратники ворчали. Чуть не пополошились: «Татары!» Татары оказались свои, от Ногая-царя посланные в помочь Дмитрию. Они шли мимо, и Федор с завистью смотрел на ровный ход мелких и словно двужильных степных коней. Татары оглядывали сгрудившихся, потерявших строй переяславских ратников, выкрикивали что-то по-татарски. Один прокричал по-русски, коверкая слова, дразня белым оскалом зубов:

– Варон лави!

Федор густо сбрусвянел, зло стал распихивать своих людей по местам.

Еще раз столкнулись с татарами, когда те хотели зорить деревню. Окинф ругался с воеводой татарского отряда. Издали показались кони под шелковыми попонами, посверкивающее дорогое оружие. Сам князь Митрий подскакал. Долго о чем-то толковали с татарами. Потом татарский отряд с гомоном двинулся дальше, уходя за холмы.

В эту ночь не спали и не расседлывали коней. Где-то справа, далеко, шел бой, но их не двигали. Подскакал боярин:

– Что за полк? Переяславцы? Почто стоите?

– Не велено!

Боярин пожал плечами, ускакал.