Младший сын водяного царя. Пленники подводного царства

Путь в полузатонувший древний храм был вымощен черепами девственниц, золотыми подношениями, бочонками с вином, кровью и костями. Алая дорожка тянулась к побережью меж терний и мест массовых погребений. Жители Оквилании были слишком морально слабы, чтобы собраться и дать отпор кровожадному богу. Его можно было извести огнем, но они не рисковали, продолжая выкармливать тунеядца, который обещал им защиту от наводнений. Он этой защиты и дать-то не может. Все во власти морского царя, а не монстра, еще не так давно обитавшего в пирамиде подводного царства и лебезившего перед его царем. Теперь Дарунон обнаглел. Скоро он потребует, чтобы ему в жертву принести полстраны. Пора прижать его к ногтю. Но на первом месте другие дела. Вначале нужно утвердить свою власть в глазах запуганных многолетними жертвоприношениями людей.

– Где ты был раньше? – в мыслях спрашивал Морана бывший наместник. Его не следовало винить в распущенности дум. Он ведь не знал, что Моран умеет читать мысли. И растолковывать ему, что период взросления у высших существ затягивается куда дольше, чем у людей, тоже не имело смысла. Люди на первом столетии жизни уже умирают, моргены лишь набирают силы. В глазах народа Оквилании прошла уже целая эпоха, пока один из подводных принцев едва успел повзрослеть.

– Чего хочет Дарунон? Чтобы я выстроил ему здесь копию его подводной пирамиды? Или целый комплекс пирамид?

– Он лишь желает засвидетельствовать тебе свое почтение, как долгожданному правителю из подводной расы, близкому ему по духу.

Очень высокопарно! Моран снова усмехнулся.

– Пусть подождет.

– Так ему и сказать? – Кво даже задрожал. Он опасался попасться, как муха в паутину, в затопленном до половины храме.

– Скажи ему, что я сам к нему явлюсь, когда он мне понадобится.

Кво покорно наклонил лысую голову, на которой наросли рыбьи чешуйки. Изысканный берет с павлиньим пером почти не скрывал его ужасающей головы. Пусть придворные считают его безобразным и хитроумным калекой. Это лучше, чем если они поймут, что пока живут рядом с ним, они находятся буквально в когтях потустороннего существа.

– Можешь отправляться!

Кво отложил папку и несессер для письменных принадлежностей с чернильницей и заточенными перьями. На всем на этом остались следы тины и воды. Никто не стоял под окнами со стороны моря, поэтому не видел, как королевский советник переполз через подоконник и полез по аркам вниз, обвивая их скользкими конечностями. Пока Кво полз по стене к морю, Моран уныло играл пустым кубком и размышлял, как скоро прилетит Ариана, чтобы снабдить его новой порцией чудодейственного синего вина, без которого в землях смертных просто невозможно жить дальше.

За тронным залом, смеясь, проходила процессия фрейлин. Кровь, текущая по их венам, тут же привлекла внимание Морана. Он мысленно поманил к себе одну из девушек, уже готовясь рассечь ей горло, но передумал, вспомнив, что жажду его поданных кровь не утолила. Миловидная леди с удивлением застыла на пороге тронного зала, сама не понимая, как осмелилась зайти сюда без приглашения. Когда чары спадают, люди обычно не могут понять, в чем дело.

– Убирайся! – шикнул на фрейлину Моран.

Она тут же сообразила, что он разгневан и попятилась к выходу. На ее хорошеньком лице отражалась обида. Пусть лучше обижается, чем потом гниет в могиле. В отличие от шести своих взбалмошных братьев, Моран уважал человеческую жизнь.

Труп леди Элисандры Кво вынес из дворца на своем хребте и потащил в затонувший храм. Ее запишут, как еще одну жертву морского бога. Родственников это должно будет утешить. Против власти Дарунона ничего не попишешь. Если оквиланцы не хотят затонуть, они должны приносить ему дань.

Зеленая дива

Жуткое лицо, которое она видела в пруде, не шло из головы. Нос гондолы прочерчивал плавную линию из брызг на воде узкого канала, а ей мерещилось лицо зеленой пророчицы.

Гондола оказалась роскошной, но без внутренней кабинки с пологом, в которой можно было спрятаться. Приходилось сидеть под наблюдением пажа, который оказался еще и гондольером. С веслом он управлялся очень ловко, хотя уключина для весла, как и фельце отсутствовали.

Дездемона привыкла видеть гондолы исключительно с фельце, над которыми полог раскинулся, как шатер. Где еще будут укрываться знатные господа от слуг, если не в фельце? Очевидно, она должна была оставаться под наблюдением пажа-гондольера во время короткого плаванья. Он объяснил, что этот канал приведет их прямиком к дому, где остановилась ее мачеха. Весьма необычно. Прямых каналов никуда не было. Они разветвлялись, втекали в другие. Доплыть до цели было сложно. Похоже на ложь. Но узкий канал действительно извивался бесконечной лентой, уходя вперед. По бокам канала росли нарциссы и ирисы. Золоченое лицо женщины-медузы на носу гондолы недобро щурилось на Дездемону. Прямо, как живое. Один раз показалось, что оно даже подмигнуло ей.

Руки пажа напоминали жабьи лапки с перепонками между пальцев. Может, он уродец?