Младший сын водяного царя. Пленники подводного царства

– Дорогая! Ты так до сих пор и не поняла. Мы не общество избранных! Мы общество монстров! – Ловкач махнул щупальцем, свитым в форме серпа, и все присутствующие как по команде откинули капюшоны, демонстрируя еще более пугающую внешность, чем у своего вожака.

Он не лгал и ничуть не преувеличивал. Кругом одни чудовища. Их такими сделали моргены. Теперь они моргенам мстят. Не важно, что те помогли им раскрыть колдовские задатки внутри человеческих тел. Важно, что они превратили их в монстров. Избранные это значит проклятые.

– Беги!

От Локача ждали стремительных действий. Он должен был метнуться на убегавшую королеву с серпом и вскрыть ее, как тушу в мясной лавке. Настало время повторить обряд, который общество проделало с ошибочной женщиной в день коронации на глазах у Дездемоны. Теперь жертва была той самой избранной. Но Ловкач не вскрыл ее, и она потянула почему. Он ждал, пока она превратиться в русалку. Бежать было сложно. С ногами что-то не то. Она подняла подол. Ран нет, но лодыжки поросли чешуйками, как броней. Время близиться. Моран отсутствовал слишком долго. Скоро у нее не останется на ожидания ни дня. Третьи сутки почти на исходе.

Обряд

Сепфора дохнула огнем, и замочная скважина вспыхнула оранжевым взрывом пламени. Сама дверь при этом не сгорела. Пламя прошло лишь в отверстие для ключа, в которое точно кто-то подглядывал, потому что за дверью раздались крики.

– Ты обожгла лицо прислуге? – поразилась Дездемона, но приоткрыв дверь, увидела лишь мечущегося в огне вельможу. Наверняка, один из заговорщиков. Кто еще станет подслушивать. Раскаленная ручка двери обожгла пальцы, но шпион вообще сгорел живьем. Лишь пепел на пол осыпался вместо обугленных останков.

– Ты мастерица! Или богиня огня?

– И то, и другое! – Сепфора не стеснялась себя хвалить. А свои разговоры она считала абсолютно секретными. С тех пор как вернулись во дворец, они с Дездемоной говорили исключительно на нейтральные темы, тем не менее, шпионов Сепфора не терпела.

– У челяди и чиновников, ошивающихся при королевских дворах, есть отвратительная манера за всем подглядывать и все подслушивать, – поделилась наблюдениями она. – Феи более деликатны.

– Зато они, наверняка, читают мысли.

– Как и я! Так что с ними мы равны.

– Таким образом ты и вычислила, куда я ушла – прочла на расстоянии мои мысли? – догадалась Дездемона.

Сепфора обезоруживающе улыбнулась. Она сматывала клубок из шерсти, и нить становилась под ее пальцами огненной. Теперь это был клубок огня. Вайре, забывшей в королевском будуаре, коробку с шерстью и швейными принадлежностями, теперь придется без всего этого обойтись. Сепфора решила на досуге заняться рукодельем и пережгла даже все иголки.

– Почему Морана все нет! И око шпиона его не показывает, – посетовала Дездемона.

– Надеюсь, отец не посадил его в подводную темницу за непослушание. Оттуда даже я не смогу его вытащить… Скажу по секрету, там веками томятся все, кто в чем-то не согласился с морским царем. Сеал тот еще тиран. Лилофея лишь изредка смягчает его своей добротой и нежностью. Когда ее нет рядом, с ним лучше не спорить. Поэтому я с ней и дружу. С ее помощью можно заставить морского царя пойти на уступки.

– А я думала, что дружба возникает из симпатии, а не из выгоды.

– Лучше, когда по обеим причинам, – леди-дракон жеманно пожала плечами, обрамленными в золотистые парчовые оборки. – Но если честно, когда я увидела коронованную русалку, то есть Лилофею, у огненных берегов Тиории, во мне проснулись материнские чувства. Если не наставить наивную Лилофею на путь истинный, то сама она не сможет правильно распорядиться своим могуществом. В ней ведь совсем недавно проснулась магическая сила.

– Недавно? Сама Лилофея исчезла из Оквилании более столетия назад. Это жутко давно!

– Не для меня!

– То есть не для бессмертных созданий, как ты! – печально подытожила Дездемона. Моран, как назло, относился к последним.

– А как ты празднуешь свои дни рождения? – Дездемона мучалась над парадоксом: конкретно в день рождения она осталась без праздника, хотя до этого Моран устраивал тожества почти каждый день. Как так вышло! Может причиной всему то, что дата ее именин должна стать трагической. Из-за жертвы морскому богу разумнее было готовиться к трауру, чем к праздненству.

– У меня их было так много, что они перестали быть для меня событием, – нахмурилась Сепфора. – Я уже и не припомню точно, какого числа мой день рожденя. Если живешь вечность, то эта дата перестает быть для тебя важной. Раз никогда не умрешь, то и подсчитывать дни рождения уже не актуально.

– Понятно! – уныло вздохнула Дездемона. Ей бы хотелось праздник, вероятно с балом-маскарадом. Все ее именины дома были донельзя скромными.

Кругом не раздавалось ни шороха, но Сепфора вдруг насторожилась.

– Твои фрейлины шастают по коридорам, будто дикие кошки, – навострила свои крылообразные уши она. – Наверняка, хотят услышать, о чем мы толкуем!

Одних испепеленных мощей под дверями ей было недостаточно. Она запугала всех, включая сенешаля. Кое-кого сожгла. Наводить страх и трепет это ее хобби.