Млечное

Их не забыть, не выбросить, не сжечь.

В моей душе — неизъяснимый танец —

Живёт, как стон, восторг случайных встреч.

Они пройдут и, растворясь в закате,

Не принесут ни горя, ни стыда,

И только сердце грустью мне заплатит

За каждый миг, ушедший навсегда.

1962

НАДПИСЬ НА КАМНЕ

Время, ты слышишь голос

Столетий, давно минувших.

В нашем двадцатом веке

Мы не знали таких дорог,

Которые дали бы сердцу

Счастье забыть о тебе,

Которые дали бы людям

Право помнить о нас.

Но — в расцвете юности нашей —

Мы слишком отчётливо слышим

Поступь твоих минут —

Минут таких же бесценных,

Как самое красивое чувство.

Время, тебе в укор

Мы оставили здесь этот камень

На суд надменных потомков,

Равнодушных к ушедшим.

В нашем двадцатом веке,

Слушая бой часов,

Мы однажды решили, Время,

Юными навсегда остаться,

И — не оставив имён —

Мы оставили здесь этот камень —

Как вызов тебе, о Время,

Как знак нашей победы, —

Ибо победить тебя может, Время,

Только самое красивое чувство;

Ибо мы решили, о Время,

Юными навсегда остаться.

Здесь, над этою глыбой,

Однажды, за руки взявшись,

Мы тихо ушли в закат.

А когда нас не стало, Время,

Ты закат собрало в ладони,

Чтоб пролить над этим камнем

Багряную скорбь столетий.

Время, ты слышишь нас?

Тени бледные наши

Останутся здесь навеки,

Чтобы, за руки взявшись,

Всегда смотреть на закат.

июль 1962

* * *

Разметались в небе

Локоны заката,

Затерялись в рыжих

Клочьях облаков…

Может быть, незримо

Где-то здесь прошла ты —

Как же мог не слышать

Я твоих шагов?

Скоро будут зори

Ярче и короче,

И, быть может, ночи

Будут ярче дней —

Если я проникну

В тайну дивных строчек,

Тех, что написала

Ты недавно мне.

В нашей новой встрече

Небо виновато —

Видишь, как зловеще

Светел небосклон:

Это отразилась

В зеркале заката

Грусть осенних листьев,

Ломких, как стекло.

И уже не страшно.

Если в сердце мне ты

Уронила горечь

Боли и утраты, —

На моих дорогах

Так светлы рассветы,

Так всечасно ярок

Скорбный лик закатов…

21-23 июля 1962,

Удельнинский парк

НАД ЖДАНОВКОЙ

Логика снов моих

Проще надежд моих,

Проще речной

Волны,

Проще иной

Весны.

Это — тебе одной,

Только тебе одной.

Годы меняют нас.

Все мы грустим подчас,

Видя в знакомых глазах

Новую боль

И страх…

И только тебя одну

Сквозь пустоту минут

Вспомню — в который раз! —

Вспомню всегда такой,

Словно ещё вчера

Виделись мы с тобой.

Вечер.

И звон.

И снег.

Вечером

Холодно мне,

Зябко бродить и ждать,

Ждать этих глаз всегда…

Улицы.

Снег.

Туман.

В инее все дома.

Тоже чего-то идут

В эту январскую жуть.

Знаю: домой пора.

То же

Было вчера,

То же — будет опять.

Нет.

Я останусь ждать.

Я обречён — всегда, —

Я осуждён — ловить

В синих кристаллах льда

Отсвет

Моей любви.

Молча бреду на мост.

Мест до костей промёрз.

Нетронутый снег

Пушист.

Нету следов машин…

Крыши укутал снег,

Лёг на дворах пустых, —

Снег —

Пушистый, как смех

Ласковых глаз твоих…

…Как охватить твой размах,

Мама моя, зима?

Я верю в магию снов,

Я чувствую всей душой,

Я знаю: здесь суждено

Встретиться мне с тобой!

Слушай рассказ мой, ночь.

Ты у меня одна.

Слушай — хоть мне помочь

Даже ты

Не вольна…

Это случилось так:

Я услыхал во мгле

Чуть различимый шаг,

Я услыхал во мгле

Лёгкую поступь ног,

Тех, что на всей Земле

Бог

Повторить не смог!

Я небо могу поднять —

Пусть рухнет на плечи мне!

Город

могу

поднять

Я на своей спине,

Могу я весь невский лёд

Дыханьем своим растопить

И, может быть, другу ещё

Измену смогу простить, —

Но только вот глаз поднять,

Глаз от земли поднять

В этот звенящий миг —

Нету

сил у меня!

В этот звенящий миг

Слов — для тебя — найти

Я не смогу, — пойми,

Я не смогу, — прости…

Мост.

Тишина.

И снег.

Мороз не даёт бледнеть.

Близко до дрожи я

Вижу лицо твоё.

Жарко зимой стоять

Так, на мосту, вдвоём.

Тихо.

И ночь молчит,

Гулко колокол бьёт —

Это сердце стучит,

Сердце стучит моё…

1962

СОН

В этом мире, я знаю, нет

Предначертанных ранее дат —

Ты приснилась сегодня мне,

Неожиданно,

Как всегда.

Помню:

Вьюжный и мглистый день,

И нет ни души кругом,

И я — неизвестно где —

Настигнут Моим Врагом.

Был жестоким неравный бой,

Я упал — головой об лёд.

В этот город, совсем чужой,

Опрокинулся

небосвод.

И в глазах —

жёлтый туман,

И свинцовых век не поднять.

Так победила Зима

В единоборстве

Меня…

И в этот, последний, час,

Бледна, как звенящий снег,

Печалью огромных глаз

Ты наклонилась ко мне.

сентябрь 1962

ПРЕЛЮДИЯ

Метель ломилась и стенала

В квадрат стекла,

А ты, усталая, мечтала,

Далёкая, ждала.

Ложились ломание тени

Лицом к луне,

Луна спускалась на колени

По стёклам на окне,

Луна лилась, луна играла,

Метель сдалась.

Метель, наверное, не знала,

Что ты ждала.

1962–1963

ПЛАЧ О ПОГИБШЕМ ГОРОДЕ

1

Годы провалами улиц

В душу ко мне заглянули,

Так по-осеннему строго

Тенью легли на дорогу —

Жди, мол: тобою гонимы,

Мы не проходим бесследно! —

Всех нас заботливо примет

Город таинственно-бледный.

Город! Гранитная глыба —

Ни обойти, ни объехать…

Память вчерашних ошибок

В нём поселилась, как эхо.

Улицы. Ромбы кварталов.

Ламп убегающих нити…

Нам в переулках осталась

Магия звёздных наитий.

Милая! Город бесцельный

Искры твоей не заметит,

Только с тобой — нераздельно

Связан он нитью столетий!

В городе мы неприметны:

Город — как небо огромный…

Милая! Город бессмертный

Каждое слово запомнит.

Город себе не изменит,

В городе царствуют тени,

Белые блики рекламы,