Млечный Путь, 2016 № 02 (17)

Возможно, на каком-то витке реальности они поженятся, произведут на свет парочку детишек, приобретут дом в ипотеку, будут ездить в минивэне под детский галдеж и прочие звуки взрослой жизни, он начнет вкалывать в поте лица, а на досуге, выбрав свободную минутку, повесится, и она зарыдает над его трупом, тряся обвисшими грудями с поникшими сосками, которые были когда-то острыми, дерзкими и молодыми.

Пожалуй, лучше он будет взрывать планеты.

4

— Она вся такая ярко-розовая, даже глаза жжет. Знаешь, какое у нее полное имя? Я в телефонной книге нашел. Рада Рани Амбер Индиго Ананда! Офигеть, да? Довольно прикольно, да?

— Прикольно, — обронила Крис рассеянно.

Они сидели на двадцать восьмом этаже, где располагался знаменитый ресторан «Окна», на круглой площадке, обнесенной прозрачными стеклянными стенами. Казалось, что пол и потолок висят в воздухе и могут обрушиться вниз в любую минуту.

Из-за щекотавшего нервы ощущения падения Ли и выбрал этот ресторан с жеманными мимозами в вазочках-колбах на белоснежных скатертях и бифштексами по цене трансатлантического перелета.

Разумеется, в таких заведениях подростки если и появлялись, то лишь в сопровождении родителей. Метрдотель на входе наградил их выразительным взглядом: «Детки, вы нас с Макдональдсом не перепутали? Ступайте-ка отсюда».

Но Ли вытащил из кармана куртки пластиковую карточку и сказал, фальшиво улыбаясь:

— Я ребенок с кредиткой, типа Пэрис Хилтон, только не такой урод. Можете проверить, кредитка активна и не краденная.

— Хм, — сказал метрдотель, но, проверив карточку, оттаял и проводил их к столику.

— Меню принесите, спасибо, вы та-а-ак любезны, — пропел Ли.

Мысль о том, как вытянутся физиономии родителей, когда они увидят его расходы за этот месяц, наполняла душу теплым ощущением мстительного удовлетворения.

Правда, родители могут вообще ничего не заметить. Чтобы обратить на себя их внимание, придется прыгнуть выше головы. Скупить всю черную икру и всех лобстеров в мире.

Голодным он, как назло, себя не чувствовал, а выпивку в таком солидном заведении подросткам не продадут ни за какие деньги, это вам не дешевенький паб, где наливают несовершеннолетним. Ли вздохнул. Непростое это дело — разорять драгоценных предков.

Крис ничего не ест, предлагать ей бесполезно. Может, дома ее кормят как на убой? Хотя… Они постоянно зависают вместе, должна же она чувствовать голод? Странно это все-таки…

Он без энтузиазма ковырял вилкой свое блюдо. Сначала, красиво разложенная какими-то башенками и кружевами, дорогая еда очень впечатляла, но перемешавшись, превратилась в разноцветную неопрятную кашу, плавающую в слишком пряном соусе.

Закончилось тем, что он раздраженно отодвинул от себя тарелку и пожалел, что они не пошли в обычную пиццерию.

Из казавшейся удачной затеи медленно выходил пар.

Ресторан ему не нравился: он был слишком большим, слишком взрослым и слишком белым, кроме цыплячьих пушистых цветочков на столах. Посреди белизны Ли терялся.

Но Крис была в восторге. Вертясь на стуле, очарованно разглядывала открывавшуюся панораму города, залитого жидким перламутровым туманом непогожего дня.

— Погляди, как здорово! — восклицала она поминутно, указывая пальцем то в одно, то в другое здание, и ее золотисто-янтарные глаза сияли. — Футуристический вид. Если смотреть снизу, совсем другое впечатление. Знаешь, почему? Все зависит от перспективы. Снизу строение как будто заваливается на тебя, а сверху смотришь — и летишь вместе с ним!

От ее трескотни у Ли начала болеть голова, а Крис все не унималась:

— Колесо Миллениума выглядит неподвижным, но сильнее всего его движение ощущается, когда сидишь в кабинке. То есть чем дальше ты от него находишься, тем сильнее статика, то есть восприятие движения зависит от расстояния, то есть расстояние усиливает субъективность. Как, по-твоему, хорошая мысль? Связь движения и расстояния? Это как физика и философия одновременно, два способа объяснить мир. Никто еще не пробовал их соединить. Или пробовал? Религия, конечно, тоже объясняет мир, но не все принимают космологическую трактовку.

— Если ты не замолкнешь, я пырну тебя вилкой, — пригрозил Ли и сделал знак официанту, чтобы принесли счет. — Пойдем отсюда, это место — полный отстой, лучше бы хот-догов купили.

— А мне тут нравится. Весь город как на ладони. Никогда его с такой высоты не видела.

— Везде-то тебе нравится, — проворчал Ли.

— А тебе — нигде. Тебе никогда ничего не нравится, ты все презираешь и над всеми смеешься. Не рановато ли тебе страдать цинизмом?

— Это был наезд?

— Вышел бы ты из своей головы, Ли.

— Чего?

Крис поднялась с места и шагнула к окну, положила на стекло ладони и прижалась всем телом, как будто хотела вылететь наружу. Ее острые лопатки, похожие на обрубки крыльев, проступили под свитером, и на один головокружительный момент показалось, что она сейчас упадет или, быть может, вспорхнет и улетит высоко к солнцу, к облакам и звездам, а потом дальше, куда понесут ее потоки временных линий. Куда бы ее ни занесло, ей везде будет хорошо, а Ли — плохо. Его затопила горячая жалость к себе.