Млечный Путь, 21 век, No 2(47), 2024

- Все нормально. Твой Федя - классный парень! Я его высшей математике учу. Недавно теорему Ферма объяснил. Он все на лету схватывает, прикинь!

Смирнов был раньше преподавателем университета. Его выгнали после протестов против войны на Украине. Выставили его на пенсию. За пацифизм, так сказать.

- И тебе не страшно?

- Нисколечко! Можно сказать, сынок у меня появился! Правда, Федя? - Михаил Геннадьевич подмигнул статуэтке.

- Что он ответил?

- Ответил, чтобы я тебя, козла, гнал отсюда.

- Вот гад. Быстро же он "переобулся".

- Сам виноват. Пожадничал. Жадность фраера не любит. Жадность фраера погубит!

- Да ладно ты! - Петр с досадой махнул рукой.

- Кстати! Мы с ним разработали классную стратегию игры на бирже. Почти беспроигрышную. Я уже заработал кучу денег. Скоро от вас съеду. Квартиру себе новую купил. В Девяткино. Шестикомнатную.

- Врешь!

- Не хочешь - не верь...

- Это надо же!

- Вот видишь! Так что - все окупилось! А ты этой моей монетой золотой можешь подавиться! У меня еще одна такая есть!

Петр развернулся по-солдатски и вышел из комнаты.

- Лох! Чертов лох! - Полковник ходил по своей комнате, наворачивая круги, и хлопал кулаком о ладонь.

- Это ж так лохануться! Вот я дурак!

Через пять минут он вернулся в комнату соседа.

- Значит, так, Михаил Геннадьевич! Я вам предлагаю вернуть вашу коллекционную монету и еще пять миллионов рублей сверху, а вы мне возвращаете Федю!

- Чего-то маловато предлагаешь! Каких-то жалких пять миллионов.

- Это все, что у меня есть!

- Федя говорит, что ты очень дешево ценишь его дружбу.

- Заткнись, сука! - заорал полковник. Он уже полностью потерял самообладание.

Старик-сосед медленно потянулся за бейсбольной битой, лежавшей в углу, но Петров его упредил.

Не зря он воевал в Чечне и других горячих точках.

Его удар был смертельным.

Он еще не осознал до конца, что сотворил, но чертик уже был в его потных ладонях.

Полковник быстро перенес его в свою комнату. Потом начал паковать вещи.

Арестовали его аж в Архангельске. По общегосударственному розыску.

На следствии он нес что-то совершенно невразумительное. Психиатрическая экспертиза установила его невменяемость.

Прошло пять лет...

Петр Петрович Петров до сих пор живет в закрытом медучреждении тюремного типа. Живет тихо, никого не трогает, получает необходимое лечение. Иногда достает из кармана пижамы маленькую черную статуэтку чертика и пытается с ней разговаривать. Но чертик молчит...

Юрий Юров Лента Мебиуса

Гиацинт сидел в кресле, которое сейчас превратилось в кресло-качалку. Гиацинт раскачивался взад-вперед, взад-вперед. Мерно и монотонно. Гиацинт думал тихо и нудно. Он смотрел на стены, которые в данный момент демонстрировали что-то похожее на переплетающиеся человеческие тела, рисунок был мутным и темным, тела на экранах вздрагивали, переплетались и снова сплетались в причудливом узоре.

Маргаритка вошла в комнату. Экраны на стене сразу же поменяли рисунок. Теперь изображение было четкое и красочное: Это был вид на Средиземное море где-то в Ривьере.

- Что ты тут делал? - спросила Маргаритка.

- Ничего! - ответил Гиацинт, - просто думал.

Маргаритка подошла к нему и взъерошила ладонью Гиацинту волосы.

- "Просто думал", - передразнила она его, - это не так уж и просто!

- Ладно тебе! - вдруг рванулся Гиацинт и встал с кресла. Кресло тут же поменяло форму - оно растеклось по полу и переползло к углу комнаты.

- Ну что ты злишься? - спросила Маргаритка, внимательно изучая лицо Гиацинта.

- А если не примут сегодня? - повернулся Гиацинт и тоже впился в глаза Маргаритки, - что тогда? Опять ждать пять лет?

- Нет! - ответила Маргаритка и опустилась на пол. Пол то час же трансформировался в софу - мягкую и удобную.

- То-то что "нет"! - крикнул Гиацинт.

- Я тогда уйду от тебя! - жестко и тихо сказала Маргаритка.

Гиацинт подскочил к сидящей Маргаритке, схватил её за руки.

- КАК? Как уйдешь? - спрашивал он, пытаясь рассмотреть её лицо.

- Мне нужен ребенок, - сказала Маргаритка и посмотрела жестко и тихо.

Гиацинт понял, сразу понял что Маргаритка говорит абсолютно серьезно. И что она точно уйдет, если и сегодня, после стольких лет ожидания, комиссия не разрешит им завести ребенка.

*** ***

- Все таки двенадцать миллиардов человек! - веско и как-то в сторону заметил профессор.

- Но нас - всего двое! - тихо сказал Гиацинт.

- Что? - недоуменно спросил профессор. Он даже склонился над столом.

- Ничего! - тихо ответил Гиацинт и стал смотреть в экран, на котором изображение было летнего безоблачного дня, где-то в деревне.

- То-то что "ничего"! - ответил профессор, смягчаясь, - вы можете опять подать заявку и через пять лет...

- Нет, - прервал его Гиацинт, - никаких пять лет не будет. Завтра она от меня уйдет. А после завтра... а после завтра появится место, пустое новое место, которое можно будет кому-нибудь заполнить, кто ждал как мы пять лет, или десять...

- Вы что же, молодой человек, - сразу ощетинился профессор, - угрожаете суицидом?

- Возможно! - промямлил еле слышно Гиацинт.