Млечный Путь, 21 век, No 4(45), 2023

Черт! Как я не хотел отправлять ее! Было, было предчувствие. Но подавил свои опасения, не пошел на поводу у собственной интуиции. Было ж видно, что она на что-то решилась. Уже одно то, что она вложила в перемещение все, что у нее было, закрыла все счета, продала дом, меня настораживало. Но не смог отказать, проявил жалость. И как же мне было хорошо от того, что я, оказывается, могу быть гуманным и сострадающим! Настолько духоподъемно, да? И что теперь?! Что я могу, получив по каналу связи с клиентом такое вот... Битый час читал ей лекцию об "эффекте бабочки". И какие теперь грядут временные парадоксы?! Какие выстроятся цепочки причинно-следственных? Почему грядут... может, они уже. Счастье было б, если окажется прав Эдди Болтон со своим пониманием времени. Тогда сошедшая с моей "машины" Ирен Найман, получится, не слишком-то угрожает нашему миру. А ей всего-то тридцать пять, и у нее уйма времени, чтобы наследить в нашем прошлом. Надо будет разработать систему контроля за местонахождением клиента во времени. Не знаю, реально ли, но я попытаюсь.

5.

- Мистер Фармер? - жизнерадостный джентльмен на моем экране.

- С кем имею честь? - с ходу подстраиваюсь под его тон я.

- Джеймс Бутби. Адвокат вашего клиента Адама Чарльза.

- Все понятно. Дайте угадаю. Перемещение во времени не принесло мистеру Чарльзу счастья, и он хочет возврата оплаты и компенсации морального вреда. Я прав?

- Отчасти, - отвечает Бутби. - Насчет возврата и компенсации вреда вы попали в самое что ни на есть яблочко, - адвокат явно нравился самому себе, - что же касается счастья, у моего клиента несколько иные претензии.

- Стало быть, он все ж таки счастлив? И то, слава богу.

- Мистера Чарльза совершенно не удовлетворила та эпоха, в которую вы его перенесли, - адвокат вдруг заговорил подчеркнуто деловым, суконным тоном.

- Позвольте. Вот договор, вот двадцать пятый пункт договора. Мой, то есть теперь уже ваш клиент хотел в Викторианскую Англию, и он в нее попал. Неужели он утверждает, что оказался в Месопотамии?

- Викторианская Англия оказалась не только не идеальной, но и... - адвокат пытается подобрать слово.

- Прекрасно понял вас, - я избавляю его от этих филологических мук. - Понимаю и мистера Чарльза и вполне сочувствую, но причем здесь, собственно, я?

- По мнению моего клиента, виновата не Англия и не королева Виктория, а ваша машина времени. Она исказила до неузнаваемости облик идеальной эпохи, изучению которой мистер Чарльз посвящал свой досуг на протяжении всей своей жизни.

- Знаете, у меня была супружеская пара - реконструкторы, увлечены Средневековьем. Попав туда, в ужасе попросились обратно. Но им и в голову не пришло предъявлять претензии моей машине. Просто переключились на хоббитов и эльфов.

- Марк, вы не возражаете, если буду называть вас так? так вот, Марк, предлагаю нам всем встретиться в моем офисе и решить все в досудебном порядке. Завтра в двенадцать ноль-ноль, вас устроит?

- Ну, уж в досудебном здесь явно не получится, - рассмеялся я и погасил экран.

6.

Иностранец. Откуда? Признаться, я в этом не очень разбираюсь, пробелы в образовании - что да, то да. Он называет год и страну. Он напряжен и немногословен, чего-то не договаривает. Вдруг я понял, чего он хочет на самом деле. Но вправе ли я? А отказать ему формальных оснований у меня вроде нет. Но вправе ли я?! Разрешить человеку отправиться на верную гибель. А смерть его будет бессмысленной. Совершенно бессмысленной, если он не убьет тамошнего диктатора. Но даже если и убьет. Вдруг после исчезновения диктатора станет только хуже. На какое-то время хуже. Пусть это звучит достаточно пошло, но исключать такого результата нельзя.

Он улыбнулся (почти не удивился, что я понял его намерения). Он не настолько наивен, чтобы надеяться на удачу в этой тираномахии, и не настолько отважен, чтобы вообще на нее решиться. Он просто хочет проголосовать "против" потому, что в свое время, когда еще были выборы, проголосовал "за".

7.

Пью чай у своей соседки Линды Дайсон. Уютный такой коттеджик, интерьер респектабельной, может быть, даже демонстративно респектабельной старости.

- А это мой Крис, - открывает семейный альбом Линда. - Сорок восемь лет, как его не стало. Рак. В самом расцвете, да... И никто не виноват.

Я, как и положено, печально вздыхаю. Нет, мне действительно жаль этого красивого и, судя по всему, хорошего, доброго парня, но как еще выразить чувство - только посредством штампа.

- Марк! Послушайте. Можно мне туда? На минутку только. Я передам ему, то есть себе самой тогдашней медикаменты - сегодня же рак лечится без особого труда. Правда, Марк, только передам таблетки и ампулы и сразу обратно.