Млечный путь

Надо ли говорить, что Павел Петрович стал моим наставником? Вернее, я позволил ему быть моим наставником. Это нисколько не ущемляло моего самолюбия. Корытников был значительно старше. Да и перевес в криминальном опыте был на его стороне.

Внешностью Павел Петрович обладал внушительной. Высокого роста, подтянутый, приветливо-улыбчивый, с пышными усами и густой серебристо-седой куафюрой, он сразу располагал к себе. Менее всего он походил на злоумышленника. Скорее, он был похож на доброго домашнего доктора. Хотелось прижаться к нему и поведать, что у вас наболело на душе.

Павел Петрович меня многому научил. Рассуждения его были удивительны, я слушал его с восхищением и не переставал удивляться, как это ему удалось стать таким негодяем. Корытников не описывал, он воспевал убийства!

— Добротное преступление по чисто внешним признакам, — говаривал он, энергично рубя воздух ладонью, — должно напоминать нечто целомудренное, рыцарственное, возвышенно-романтическое, восторженное, вроде музыки Берлиоза, лирики раннего Блока или вишневого сада в пору цветения! Еще Ленин сравнивал преступление с искусством! — Голос Корытникова звенел, глаза благородно сверкали. — Поэтому никаких тесаков, колунов и ятаганов! Никаких адских машин, гранатометов, динамита, цианистого калия и скорострельных винтовок. Никаких мечей, обрезов, капроновых удавок и прочих варварских орудий убийства. Если вы задались целью кого-то укокошить, делать это надо аккуратно, опрятно и…

Он сделал паузу, подыскивая нужное слово. И наконец, сладострастно пожевав губами, сказал:

— …и с удовольствием! А жертва, приконченная вашей великодушной рукой, будет помирать с чувством благодарности за то, что вы приняли в ней участие, проявили столько внимания и заботы. Никогда не забывайте, что главное в этом непростом деле — красота!

Как это верно, подумал я. Вид мертвого тела, непрофессионально и живодерски распотрошенного, у вменяемого человека не может вызвать ничего, кроме чувства гадливости. После недолгих раздумий я решил остановиться на вязальных спицах. Корытников с жаром одобрил мой выбор.

— Оригинально! Точно рассчитанный удар, даже укол в сердце, и жертва без задержек устремляется на небеса! Минимум страданий. Почти безболезненно. И главное — стерильно, чистоплотно, тихо и практически бескровно. Капелька крови, разумеется, не в счет. Щадящая, милосердная смерть! Идеальный способ убийства! Восхитительно! Творческий подход к делу! Превосходно! Гениально! — восторгался он. — И еще. Мы часто усугубляем собственную боль и страдания, проявляем чрезмерную щепетильность и придаем излишне много значения мелочам, а также принимаем вещи слишком близко к сердцу. Долой всякие интеллигентские штучки! И последнее. Оптимистический настрой — вот ключ к успеху. Сложно достичь даже небольших целей, если ты с самого начала настроен пессимистично. Именно поэтому важно всегда сохранять оптимизм.

Молодец Корытников, отметил я про себя, украл высказывание у далай-ламы. Что ж, все что-то воруют: кто-то сливы, кто-то брильянты, а кто-то — высказывания.

Он неустанно повторял — преступление должно быть эстетически выдержанным. То есть красивым. Если же этого нет…

— Словом, не стоит тогда все и затевать. Ведь недаром классиком заявлено, что красота спасет мир. А грязное, неряшливое убийство, галлоны крови, вывороченные наружу дымящиеся внутренности, размазанное по паркету мозговое вещество, фекалии, моча… фи! Может, кому-то это и нравится — только не мне! Насмотришься на все эти ужасы, ночью кошмары замучают. Чернухи не должно быть ни в искусстве, ни в жизни, ни в смерти. Все должно быть чистенько и красиво. Неправда, что нельзя совершать преступления в белых перчатках. Можно! И не только можно, но и необходимо! Короче, спицы и еще раз спицы, это ты хорошо придумал!

Поначалу меня удивляло, что Корытников совсем не пользуется в разговоре блатным жаргоном, хотя немало времени провел в местах, где нормативная лексика не в ходу. Но потом подумал, а чему, собственно, удивляться? Культурный человек должен оставаться культурным при любых обстоятельствах. За примерами далеко ходить не надо: достаточно вспомнить некоторых набедокуривших депутатов, банкиров и государственных чиновников, которые, отбыв срок, вернулись к родным берегам, не утратив ни достоинства, ни бравой выправки, ни победительного лоска, ни речи порядочных людей. Словно вернулись они не с лесоповала, а с международного лингвистического конгресса.